Книга Свидетель века. Бен Ференц – защитник мира и последний живой участник Нюрнбергских процессов - Филипп Гут

Пятнадцать лет спустя после памятного празднования дня рождения Бена в столице Нидерландов Международный уголовный суд наконец-то включил агрессию в свою юрисдикцию. Это был еще один долгожданный успех для Бена, такого энергичного, но мирного Мистера Агрессия. В июле 2018 года ему исполнилось девяносто восемь лет, и он все еще неустанно боролся за идеалы, которым посвятил свою жизнь. Даже дожив до библейского возраста, он не видел причин сидеть сложа руки. Когда я снова посетил его в Делрей Бич в январе 2019 года, моим глазам предстала невероятная сцена. Во время нашей долгой беседы вошла медсестра и поставила Бену капельницу из-за острой инфекции в ноге. Как ни в чем не бывало, он продолжал увлеченно разговаривать во время процедуры.

Мое удивление было еще сильнее, когда он сообщил, что в октябре прошлого года у него случился сердечный приступ во время полета на лекцию в Чикаго, как это случилось полвека назад по пути в Пуэрто-Рико. Многих более молодых людей такой удар, безусловно, вывел бы из строя. Его – нет. Бен не утратил чувства юмора после смертельно опасного инцидента и, как и прежде, рассказывал забавные истории: «Я проснулся в палате и увидел на стене большой крест с надписью “Госпиталь Воскресения Господня”. И я подумал: “Если я воскрес, то я, должно быть, прощен?”» Сын Дон и невестка Валентина сообщили, что ему установили четыре стента. «Теперь врачи пытаются понять, что со мной не так, – Бен наклонился ко мне и доверительно прошептал: – Я думаю, все дело в возрасте. Я должен принять во внимание, что я, вероятно, не бессмертен». Он с болью вспоминал об этом, когда 14 сентября 2019 года умерла Гертруда.

Бен поддерживает себя в хорошей физической и умственной форме. Если не случается ничего непредвиденного, он каждое утро делает зарядку: 115 отжиманий, почти километровую пробежку и такой же заплыв. Более всего впечатляет ясность его ума. Не проходит и дня, чтобы он не работал. По словам его детей, в последнее время Бен еще более востребован, чем раньше. Четверо его детей – после обычного «временного безумия» пубертатного возраста – выучились и сделали карьеру: Кери – IT-специалист и переводчик, Робин – социальный работник, Нина – юрист Агентства по охране окружающей среды в Нью-Йорке, а Дон, юрист и борец за мир, пошел по стопам отца.

Ежедневно Бен отвечает на звонки и электронные письма со всего мира, причем делает это так, словно всю жизнь пользовался компьютером. Сильные мира сего, которые, по его мнению, бросают миру вызов, не должны рассчитывать на старчески мягкую сдержанность. Когда в сентябре 2017 года президент Трамп пригрозил «полностью уничтожить» Северную Корею, если диктатор Ким Чен Ын не откажется от программы по созданию ядерного оружия, Бену невольно вспомнилась риторика СС. «Мои мысли сразу же вернулись к Нюрнбергу. Когда я слышу фразу “Америка первая”, на ум приходят “Хайль Гитлер” и “Германия превыше всего”», – говорил он.

Философ Фридрих Ницше в своих размышлениях «О пользе и вреде истории для жизни» писал, что ориентация на прошлое может не только сдерживать, но и вдохновлять. Опыт Второй мировой войны, Холокост и юридическая переоценка событий Нюрнбергского процесса стали для Бена точками отсчета, с которыми он сверяет каждую свою мысль и любое действие. Он не позволяет себя сломить. Даже в преклонном возрасте он по несколько часов в день проводит за письменным столом, пытаясь таким образом справиться с травмирующими переживаниями. Когда он рассказывал о пережитом, на его глазах выступили слезы.

Великий маленький человек в шортах с подтяжками, утонувший в кресле, казался таким хрупким и уязвимым – очевидцем событий непостижимого «века катастроф». Это длилось лишь мгновение, а затем к Бену вернулись его обычная энергия и жажда деятельности, благодаря которым он делает невозможное возможным. Он превратил скорбь и боль в надежду, как и предлагал в своем вступительном слове на открытии процесса по делу об айнзацгруппах 1947 года в Нюрнберге. С оглядкой на его судьбу, столь трогательную и волнующую, те слова кажутся сбывшимся пророчеством. «Никогда больше!» – для него не просто фраза, а миссия всей жизни.

За прошедшее столетие мир изменился так радикально, как никогда прежде в истории. «Когда я ходил в школу, не было ни международного уголовного, ни международного гуманитарного права – сегодня его преподают повсюду», – говорит Бен. По его словам, прогресс можно измерить тем фактом, что геноцид теперь запрещен. «Преступники, виновные в подобных ужасах, знают, что они могут предстать перед Международным уголовным судом». В последние годы по всему миру различными специальными трибуналами были привлечены к ответственности политики и военные, совершившие преступления.

В своих оценках Бен остается идеалистичным реалистом или реалистичным идеалистом – как вам угодно. «Конечно, есть трудности, но их можно преодолеть». Если рассматривать создание Международного уголовного суда в исторической перспективе, то оно представляется решающим шагом на пути к более гуманному миру, основанному на верховенстве права. То, о чем Бен мечтал в молодости, теперь реально. «Должен признаться: я никогда не был уверен, что доживу до этого дня, – говорит Бен. – Девиз “Никогда не сдавайся” оправдал себя. Но боюсь, что я никогда не достигну своей конечной цели». Речь идет о том, чтобы «положить конец абсурдной и варварской практике массовых убийств невинных людей, потому что их лидеры не способны решать конфликты более рациональным и гуманным образом». От этого может зависеть выживание человечества.

Наряду со страстной борьбой за мир и справедливость, неугасимое любопытство Бена Ференца и сопереживание по отношению к будущим поколениям остаются его наследием: «Информационные технологии развиваются так быстро, что сегодня невозможно даже вообразить, каким будет будущее. Мне жаль, что я не смогу подольше задержаться на земле, чтобы посмотреть, как все будет происходить. Я желаю счастья этому миру!»