Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
• Габеш бин Гиха из Дышни-Ведено;
• Юсуф бин Мешаб из Шали;
• Ислам бин Кхуна из Центороя;
• Ислам бин Габардо из Ножай-Юрта;
• Абдул-Вахаб бин тута из Зандака;
• Исраил бин Абел из Бони[907].
Документ интересен хотя бы по той причине, что мы видим почти однородное совещание духовных лиц из Чечни. Нет ни аварцев, ни кого-либо другого. При этом делегаты назначают аварца, видимо тем самым пытаясь хоть как-то заполучить поддержку со стороны аварского населения. Но уже через пять дней милли-маджлис говорит не от имени всего Северного Кавказа, а от имени милли-маджлиса Чечни. Видимо, к этому времени пришло осознание, что нового духовного лидера, заменившего умершего Узун-хаджи, не признают в Дагестане.
Вторым документом, принятым членами милли-маджлиса, стало решение назначить уполномоченных, чтобы довести свои интересы до публики за рубежом:
«Мы, нижеподписавшиеся, члены Милли-меджлиса Чечни, уполномачиваем Исмаила Беркук, Мустафу Потт и Азиза Мокера отстаивать нашу независимость, и мы им дали полномочия сделать необходимые представления для европейских держав и других государств об опасениях правительства на Северном Кавказе.
11 мая 1920 года[908]».
Вряд ли долго еще заседал милли-маджлис, но все эти решения были уже не актуальны на фоне того, что в Дагестане Совет обороны уже перешел в руки большевиков, что предопределило как падение Горской республики, так и того, что осталось после Узун-хаджи Салтинского.
Эксцентричный И. Арсанукаев, несмотря на свои связи с Константинополем и активную деятельность, не смог продлить существования эмирства после смерти его основателя. Данное государственное образование, столь стремительно вторгшееся в жизнь горцев Северо-Восточного Кавказа и столь же быстро угасшее, выполнило свою историческую миссию, оказав сопротивление армии А. Деникина, и вряд ли на большее можно было бы надеяться в сложившихся условиях.
Правительство Горской республики в эмиграции в Грузии
Те силы, что еще олицетворяли правительство Горской республики из числа лиц, придерживавшихся статуса полной независимости от России, сосредоточились вокруг дипломатического представительства этой республики в Грузии. С февраля 1920 года его возглавлял видный общественный и политический деятель Гайдар Баммат. Прежде чем принять данное предложение Совета обороны горцев Северного Кавказа, Гайдар Баммат, предположительно, лично совершил поездку в Леваши, чтобы на месте выяснить некоторые моменты видения этим органом будущего горцев Северного Кавказа. Получив, видимо, удовлетворившие его ответы, он согласился занять этот пост в Тифлисе[909]. Хотя это могла быть поездка и в Баку, к дипломатическому представителю горцев в Азербайджане А. Тахо-Годи, постоянно находившемуся на связи с Советом обороны. Вокруг Г. Баммата сосредоточились А. Кантамир, В.-Г. Джабагиев, А. Цаликов и те немногие, кто был готов бороться за идею независимой республики горцев Северного Кавказа[910]. С падением в апреле 1920 года Демократической Республики Азербайджан и представительство горцев в лице А. Тахо-Годи прекратило свое существование. С весны 1920 года Тифлис стал единственным центром, представляющим Горскую республику в Закавказье.
Неудивительно, что, покидая территорию Горской республики, через Тифлис направлялись совершенно разные по своим политическим взглядам лица, и они порой вынуждены были обращаться к своим врагам, когда не находили понимания с грузинскими властями. К примеру, при въезде в Грузию на станции «Казбек» 22 марта 1920 года были арестованы и препровождены в Тифлис несколько северокавказских высших офицеров, сотрудничавших с генералом А. Деникиным. Среди арестованных оказались бывший правитель Дагестана генерал М. Халилов, бывший правитель Ингушетии генерал С. Мальсагов и правитель Осетии полковник С. Икаев[911]. Все три офицера, считавшие себя сторонниками единой России, не могли не вызвать вопросов у грузинских властей. Генерал Халилов даже послал телеграмму в дипломатическое представительство горцев в Тифлисе: «В чем дело?»[912] Видимо, он никак не рассчитывал, что может быть задержан грузинскими властями. Тем более, по его словам, он направлялся прямым путем в Батум[913]. Дипломатическая миссия в Грузии, узнав об их аресте, попросила правительство Грузии не отпускать их до решения вопроса Советом обороны Северного Кавказа.
Незадолго до своего отъезда из Дагестана генерал Халилов обратился с письмом к председателю Совета обороны шейх-уль-исламу Али-хаджи Акушинскому с просьбой помиловать его и разрешить ему служить на пользу делу горцев, борясь с теми, чьим представителем он был в последние восемь месяцев, сотрудничая с деникинцами[914]. Уже будучи в тюрьме, он пишет большое письмо с разъяснением своей позиции и того факта, почему он распустил правительство Горской республики в мае 1919 года. Он пытается убедить, что у него не было другого выхода, при этом не сообщает, почему он взял в таком случае власть, которую не в силах был удержать более одной недели.
Чуть позже на границе же был задержан и другой правитель, на этот раз Кабарды, генерал Д. Бекович-Черкасский, который был отпущен властями без претензий[915], с условием, что он, не задерживаясь, покинет Грузию и отбудет в сторону Турции.
На этом аресты горской верхушки не закончились. 19 октября 1920 года в Тифлисе был арестован бывший глава Горского правительства П. Коцев. Он обвинялся в связях с бароном Врангелем[916]. Хотя объективной причиной его ареста может быть его связь с турками[917]. Неясность, в чем обвиняется арестованный П. Коцев, продолжалась на протяжении целого месяца. Везде фигурировала формулировка «вредное для Грузии лицо»[918]. В итоге это заставило горских представителей, работавших на постоянной основе в Тифлисе, обратиться на имя председателя правительства Грузии Ноя Жордания с просьбой разъяснить ситуацию с арестом П. Коцева и позволить ему до суда выйти из тюрьмы[919]. Данное письмо было подписано различными по политическим взглядам деятелями: Г. Баммат, А. Цаликов, Султан Шах Гирей, Тау Султан Шакманов (бывший председатель Кабардинского национального совета), Гухеир Сохов (бывший председатель начальник окружного Исполнительного комитета), Бах Шипшиев (бывший председатель Пятигорского горско-мусульманского совета). Видимо, прошение на таком уровне позволило укорить решение судьбы П. Коцева. Правительство Грузии осталось при своем мнении, и он был выдворен из страны. При этом имевшиеся при нем 3 миллиона донских денег также не были возвращены, хотя он просил передать их кабардинцам, остающимся в Тифлисе.
С конца апреля по май 1920 года горская эмиграция в лице Г. Баммата, А. Цаликова и других предпринимает шаги для переноса своей деятельности во Владикавказ или Темир-Хан-Шуру, куда уже перебрался из
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
