(ряду делаэт). Тут начала она нетёлок бить ломать, чтобы ёны пастуху в руки не шли, чтобы шли далше. Угнал пастух на долину, чтобы здись сохранить свою скотину. Ёны ушли во болотища топущии, гди добры люди не ходя; однако пастух головой пошатал, сам не знаэт, как найти скотину. Выдумал он сам про себя; есть у меня медьвежьей шерси клочок в кормани. Вынял ён шерсь из корману и взял из руки на руку перекладывать. «Сказал мни медведь, что шерсь мою в руцьки возьми, да меня вспомяни, да и я буду у тебя». Ну медведь бежит, нетёлок к нему гонит. Тут сказал медведь: «Полно, пастух, тиби горевать, пойдём в наше царьсво воевать». — «Мни нельзя, — говорит, — ити, надо коров к старухи согнать, а надо деньги получить». Ну пригнал ён коровушок к старушки домой. «Давай, старуха, деньги мои, зажилыи мои, коровушки дома твои». Старушка деньги отдавала, вперёд его нанимала на третей день. Еще денег дороже ему давала, ёна ему давала пятьдесят рублей, а от него шестьдесеть (она всё выше сиби берёт, а ниже ему даёт). И, Господи, стала дочерей (этых нетёлок, это её дочери) бить и говорит: «Так бежите в синёэ море, и ён как выгонит вас на луг, так вы падите в синё море». И ён пастух выстал по утру и согнал скотину на долину; тут нетёлки розбежались, пали в синёэ море. Стал пастух думать-гадать, как их с воды достать. Пришол на берёг на морской, лежит щука во весь берёг; смолитця щука пастуху: «Ах, милый Иван Поповиць, спусти меня в воду, так я сгоню твоих нетелей проць». — «Погоди, щука, я доставлю и тебя в воду». Хватил шерси в пясь к себе (взял из кормана шерсь лёв-зверя и медведя) и взял перо чорного ворона. «Вы говорили мни, что я как буду у беды, так вы будете у меня, так выруците от беды меня». Чорный ворон налетаэ в море, падаэ, этих нетелей доставал. Лёв-зверь набегаэ, и медведь скаце к пастуху в помоць. Росплачетця Иван: «Ах же, милы зятева мои, не оставьте горевать меня, спуските эту щуку в синёё море» (щуку пёхнуть надо в синёё море, затым что нетелей оттуда выгонит). Лёв зверь кинул лапу на щуку, а медведь и дви (у лева, видно, силы болеэ), спёхнули щуку в море; в мори щука стрепехталась, а нетели с моря в гору побежали, а пастуху то и надо: ворон хватил быка за верьховища, так и тащит с воды. Говорит ворон: «Гони, Иван, скотину домой, не бери больше себи пасти». Пригнал пастух скотину к старушки. «Давай, старушка, мни-ка денюшки». А у этого у быка глаза повыклеваны, а у девушок косы повырваны. Сдогодаласи старушка: «Не надо бы этакого вора-пастуха, извёл ён скотинку мою; у быка глаза повыкопаны, у дочюшок косы повырваныи». «Не говори, не говори, старуха, денюшки подай, вот что». Иван Поповиць говорить буде: «Я тебе нещасную сделаю, если денег не подашь, звери тебя росторзают, ворон глаза выкопаэт». — «Ах, ах, погоди, молодчик, я денег сподоблю». Сходила в амбарушку, отчитала ему денюшки. «Поди, Ванюшка, дурак поповскый сын, болше ко мни вецьно не ходи». Лёв-зверь берегёт и медведь и чорный ворон, берегут его вси тройкой. Вышол Ванюшко от старушки с избушки, спомнил лютых зверей своих: «Гди мои милый звери?» И звери стоят у его колен. Лёв-зверь хватил Иванушка за плецька, посадил сиби на спинку и увёз в своё царьсво его.
79
Иван Медведев[31]
Досюль шол поп батько в церьков, служил ён до полуобедни и пришол ему такой лист, что «батько, будешь ты в один час бедный и богат». И ён взял этот лист, розорвал и на огни сожог. Потом батько этот обедню дослужил, весь народ с церкви вышол, никто ничого не видал, а батько вышел, увидал оленя над воротмы золотого, и ён давай этого оленя йимать. Олень от него дале, и ён в след. Этот олень его манил оченно далёко. Прибежали ёны к речки. Этот олень через речку скачил и спать свалился, а этот батько переходить — да и перешол кой-как через речку. Олень этот и потерялся в речки от него, ушол, и ён сел на кусток, давай плакать, и пришол к нему медведь, и ён с эстой медведицей жил в пагмы (жил с ей), и сподобил этой медведице батько брюхо, и родила эта мидведиця сына. Этот батько сам его крестил, дал ему имя Иван Медведев. И ён, этот Иван Медведев, стал в одну неделю оченно болшой и силен и этому батюшке говорит: «Что же ты, батюшко, хорош, а матушка у нас мохната?» А батько ему говорит: «Я сам есть из деревни, батько, а мать твоя мидведиця». — «А что, батько, мы, ска, от ней побежим домой». Ёны побежали. Как побежали, сколько там бежали, она и набежала в слид и их назад и воротила, и опеть на другой день она ушла (с пагма). Оны опеть побежали. Как она набежала в слид, так сын говорит, Иван Медведев: «Где хочешь ити назад, ступай, а то сечас смерть придам». Она от них никак не отходит, всё с нима буритця. Этот Иван Медведев взял ю за лапы, тряхнул; она на мелки церепья розлетелась. Видит батько тут: с этого сына беда, в три недели сила какая у него сшибла. И пришли ёны домой, и попадьи говорит: «Вот я тиби сын привёл». И легли оны с попадьей спать, попадья и скажет: «Что ты, три года ко мне не косал-ся, а топёря косаться стал?» Он говорит: «Что ты, попадья, я три года вовсе и дома не бывал». Поутру встали, да он попадье и говорит: «Ну попадья, что мы будем с сыном делать? Ён нас, ска, убьёт. Пошлём мы его за лошадью, гди мидведях много, оны его съедят». И ён шол туды в лес, зашол к мидведям, где их боле стадо, который больше всих, того и выбрал и сил на него и пригнал домой, к ступеням поставил. «Ну, батько, ска, куды мни коня класть?» Ёны в окно зглянули. «Ох, беда, мидведя домой пригнал! Пускай, скаже, тут стоит у ступеней; поди сходи к мельници, в мельници сидит дьякон и возьми его домой». И ён пришол, этот Иван Медведев, в мельницю, сидит водяник на русла; пыймал его за волосы
