И я с детства привыкла внимательно следить за тем, что я говорю и кому. Более того — уметь держать слово. Сделав этот принцип частью своего самосознания, частью идеала — КАКОЙ должна быть сиятельная Хельвин.
Когда придет время, и я накрою ладонями шероховатый камень семейной стелы, магия ворвется в мой разум и начнет проверять как я отношусь к роду, землям, подданным. Насколько уверена в своих поступках и за что себя уважаю. Она просеет мое прошлое сквозь мелкое сито, оценивая — достойна ли я принять ответственность, потяну ли тяжелую ношу венца?
И если я вдруг дам слабину, шансы на полный контроль земель начнут падать. Стела сделает все, чтобы в течение пары лет передать контроль одному из родственников, перекроит судьбы как ей удобно, развяжет войны и вызовет наводнения, но найдет варианты. В замок толпами начнут приезжать троюродные племянники внучатого деда, причем сами не понимающие, с какого панталыку они однажды проснулись и побежали взнуздывать лошадь, чтобы без приглашения и сменного белья нагрянуть в гости к изумленной родне.
Не-не. Не нужно мне такого счастья.
Прямо лгать и терять к себе уважение я не собираюсь.
Сейчас меня попросят подтвердить, что я…
Беранже с удовольствием покосился на мой почтительный реверанс и сам поклонился, весьма изящно для своей комплекции.
— Это юная Хани Хельвин… — начал он, — в отличие от своих сестер, она не придерживается южных правил и…
— А, я понял — прервал его король и посмотрел на меня с явным сожалением. Он говорил о себе в единственном числе, а не «Мы» как во время официального вчерашнего приема. Но от этого легче не становилось— Удивительно, что сразу, по глазам не догадался чья вы родственница. Такой пронзительно-изумрудный цвет я видел лишь единожды. Жаль, жаль…
Уф-ф-ф… Узнал мои глаза, но решил, что я сестра наследницы. Это же чудесно! Непонятно только, почему ему «жаль», но самое главное — его интерес явно стихает. От вспыхнувшей надежды я перестала дышать.
— Не придерживаетесь правил? — неожиданно спросил один из южан, более высокий, в совершенно белой одежде. Он огладил изящными пальцами в массивных кольцах стриженную бородку, отчего-то очень внимательно рассматривая мои кудри.
— Только тех, — вступился за меня Беранже, — что несколько чужды нашей культуре. Так-то девочка очень воспитанная и послушная.
У Людвига сощурились глаза. Принц уже имел счастье познакомиться со мной ближе и не со всеми заявленными описаниями был согласен. Помнится, требования явиться к нему я проигнорировала, попытки воздействовать силой — ловко пресекла, а то, что он пытался выдать за свидание — перевела в тренировку, от души его при этом лягнув.
Проклятие! Только бы не принялся спорить, опровергая церемониймейстера.
К моему облегчению, король больше никому не позволил высказаться по моему поводу. Наклонил голову с аккуратно завитой прической и серьезно сказал, глядя на Беранже:
— Главное, не забудь, что твоя основная обязанность — организация дворцовых дел, а не опека хорошеньких юниц.
Стоявший рядом с ним Людвиг согласно кивнул. Золотые кудри принца перетягивала широкая шелковая лента, но старше он от этого не выглядел. Светлые глаза смотрели пусто, капризные пухлые губы пренебрежительно ухмылялись.
— А если преклонный возраст мешает вам, граф, — обманчиво ласково сказал он, — и нужна помощь, я могу предложить брату достойную кандидатуру. Лорд Ципель легко примет на себя часть ваших забот. Уж праздники он умеет устраивать с настоящим огоньком.
Я заметила, что принц позволял себе ироничный, слегка пренебрежительный тон.
Церемониймейстер побагровел так, что цветом лица стал схож с алым узором, украшавшим его парчовый жилет.
— Я прекрасно справляюсь, Ваше Высочество, — просипел он.
— Тогда оставлю на вас с Эдгардо все серьезные разговоры, — младший принц скроил лениво-брезгливую гримасу и вдруг шагнул, перехватывая мою ладонь в кружевной перчатке. — Мы с Хани еще слишком молоды, чтобы скучно стоять, когда играет музыка. Что скажешь, Шелковая девочка, потанцуем? Брат, ты же не против?
Не дожидаясь ответа, он потянул меня прочь от королевской компании. Я едва успела присесть в легком прощальном реверансе и машинально повернула южный круг ладонью, склонив подбородок. Заметила, как прицельно сощурился взгляд короля, он явно брал на заметку фамильярно-близкое обращение принца ко мне. Граф вскинулся, открыв рот, но так и не сказал ни слова. Двое театрально наряженных «южан» застыли. Одежда-одеждой, но вежливости бы их поучить…
А Людвиг уже вел меня за талию в первом па. Удивительная дерзость, в иной ситуации я попыталась бы уклониться и отчитала бы наглеца. Но… не сейчас. Сейчас я и сама была рада ускользнуть из столь опасной компании. Подальше! Подальше от короля! Вот это подставил меня церемониймейстер, и не факт, что случайно. Чтоб толстяку икалось!
Полуулыбка на моем лице застыла так, что я никак не могла пошевелить онемевшими губами. Еще немного и все усилия последних дней рассыпались бы прахом. И понятия не имею, как бы среагировал король, обнаружив, что наследница Хельвин водила его за нос. Нет-нет, только не это. Даже общение с принцем сейчас кажется удачным выходом. Все же — знакомое зло, с которым я научилась справляться.
— Отомри, крошка. Неужели король произвел на тебя такое сильное впечатление? — в его голосе мелькнула ревность. Мои пальцы крепко сжали.
— Было бы странно, если бы меня не взволновал разговор с монархом, — пробормотала я, делая вокруг него круг.
— Эдгардо еще не стар и легко разбивает девичьи сердца, но толстый курдюк с салом Беранже зря пытался тебя с ним познакомить. Его Величество терпеть не может бастардов и не будет менять свое мнение даже ради прелестной лэры, выглядящей как его идеал.
На меня словно потолок рухнул. О чем он говорит?
— Ты не знала? — облегченно рассмеялся принц. — Так тебя просто использовали без объяснений? Надо же какой хитрец! Хани, все во дворце знают, что мой венценосный родственник не равнодушен к совсем юным, задорным красоткам. Эдаким воздушным феечкам с характером. Почему-то это сочетание его очень заводит.
— Зачем вы все это мне рассказываете? — процедила я.
В следующее мгновение я оказалась с силой прижата к мускулистому телу младшего наследника трона.
— Чтобы ты понимала, я не прощу, — прошипел он. Тут же меня отпуская и склоняясь в легком танцевальном поклоне.
Ах ты, степной козел! На следующем движении уже я подтащила его поближе и прошептала, зажигая искры в руке, чтобы он не вывернулся из хвата.
— А я не нуждаюсь в чьем-либо прощении.
— Обожаю! — в ответ выдохнул он, впившись в меня глазами. Выровнялся, расправляя плечи и заводя руку за спину. — Хани, хочу, чтобы ты знала, завтра тебе нужно сдаться в первые минуты. Мой средний брат Алонсо тоже выставляет бойца, он жаждет унизить Форсмота и не будет считаться с честью.
