принять за искаженное *Тарибула (***).
239
Баразлав — это город Переяславль Русский на р. Трубеж, левом притоке Днепра [Lelewel J. Geographie, t. III, p. 169; Lewicki T. La Voie p. 96; Рыбаков Б. А. Русские земли, с. 35; Недков Б. България, с. 151 коммент. 347; Бейлис В. М. Ал-Идриси (XII в.), с. 223]. Переяславль Русский был одним из важнейших центров Южной Руси [Древня Русь, с. 70], расстояние от Переяславля Русского до Канева по реке составляет ок. 40 км, что вполне соответствует данным ал-Идриси. Арабская форма топонима (*** — Р) довольно точно передает древнерусское наименование города, в связи с чем в литературе уже говорилось о том, что в данном случае ал-Идриси опирался на сведения информатора-славянина [Бейлис В. М. Рец. на].
240
Канив — отождествляется с городом Канев на Днепре [Рыбаков Б. А. Русские земли, с. 35; Недков Б. България, с. 151, коммент. 348; Бейлис В. М. Ал-Идриси (XII в.), с. 223]. Форма топонима свидетельствует о том, что сведения об этом городе восходят к информатору-славянину. Канев охранял брод через реку [Куза А.В. Малые города с. 73], поэтому должен был быть хорошо известен купцам и путешественникам. О намерении подчеркнуть наличие поблизости от города брода через реку, возможно, свидетельствует приводимое в данном случае ал-Идриси слово вади, обозначающее, как правило, не столько полноводную реку, сколько сухое или временно пересыхающее русло. Активно применяя этот термин при описании жарких стран Азии и Африки, ал-Идриси практически не пользуется им для рассказа о реках Восточной Европы. Формы названий древнерусских городов в 4-5-й секциях VI климата говорят о том, что сведения об этих городах дошли до ал-Идриси в передаче нескольких лиц, по своему происхождению являвшихся славянами, греками или жителями латинской Европы. Не исключено, что данные о существовании брода у Переяславля Русского были сообщены географу информатором, знакомым с лексикой, восходящей к лат. vadum, -in (мелководье, брод) — итал. vado, исп. vado, рум. vad. Созвучие латинского корня vad с хорошо известным ал-Идриси арабским словом вади, возможно, и побудило географа использовать привычный ему арабский термин.
241
Улиски — Несмотря на то что ал-Идриси не приводит далее никаких маршрутных данных об Олешье, его упоминание в списке древнерусских городов само по себе показательно (о значении Олешья для древнерусских князей см. [Моця О. П. Південні межі, с. 139-140]).
242
Выражение, употребленное ал-Идриси, — фи-л-барр — указывает на местонахождение города не на берегу реки, но на более или менее значительном расстоянии от нее.
243
Най — Этот город упоминается еще раз — в 6-й секции VI климата, в составе дорожника с указанием расстояний между городами, лежавшими на русско-половецком пограничье. В передаче названия неустойчиво написание первой графемы: ***. Т. Левицкий предложил конъектуру *Кай и отождествил этот пункт с городом кочевой орды коуев, входившей в зависимый от киевских князей союз Черных клобуков в Поросье [Lewicki Т. Sur la ville]; впоследствии к его точке зрения присоединился В. М. Бейлис [Бейлис В. М. Ал-Идриси (XII в.), с. 224]. Б. А. Рыбаков поместил город Най «в районе Ровно», отказываясь вместе с тем отождествить его с каким-либо конкретным пунктом [Рыбаков Б. А. Русские земли, с. 38]. Б. Недков предположил, что ал-Идриси мог иметь в виду город Балта на севере совр. Одесской обл. [Недков Б. България, с. 152, коммент. 351]. Недостаток данных об этом городе, а также гипотетичность локализации тех населенных пунктов, среди которых Най фигурирует в дорожнике из 5-й секции VI климата, не позволяют уверенно идентифицировать этот город. Не подлежит сомнению только то, что упоминание о городе Най в связи с рассказом о древнерусских городах Поднепровья (в 5-й секции VI климата) и отнесение его информатором ал-Идриси к «куманским» городам заставляют вести поиски этого пункта в районе русско-половецкого пограничья.
244
Ан-Нитаси — Черное море (см. коммент. 7 к Введению).
245
Ал-Куманиййа — Половецкая степь (см. коммент. 4 к 5-й секции VI климата).
246
Это единственный случай упоминания «Внешней Руси» в сочинении ал-Идриси. Пытаясь упорядочить сведения о русах, собранные им из различных источников, ал-Идриси пришел к заключению о существовании двух видов русов. Один вид — это русы из «наиболее отдаленной Руси» (см. коммент. 3 к 4-й секции VI климата). Другой вид — по терминологии ал-Идриси, «Внешняя Русь», — объединял тех русов, которые были известны ему по традиционному для средневековой арабо-персидской литературы сюжету о трех группах русов (об этом сюжете см. [Новосельцев А. П. Восточные источники, с. 313-323; Коновалова И. Г. Рассказ]). Из всех мусульманских авторов о «Внешней Руси» пишет только ал-Идриси, поэтому на данном термине следует остановиться подробнее.
Прилагательные «внешний»/«внутренний» или «отдаленный»/«близкий» при топонимах являются чисто географическими определениями, отражающими специфику ориентации в пространстве, в основе которой лежит географический эгоцентризм. Определения, подобные указанным, не являются постоянными определениями того или иного географического объекта, например города или группы городов. Такие определения могут прилагаться к географическим объектам или, наоборот, утрачиваться ими в зависимости от изменения местонахождения информатора. Так, города Карпато-Днестровских земель, которые в 4-й секции VI климата названы городами «наиболее отдаленной Руси», в 5-й секции того же климата перечисляются в одном ряду с поднепровскими городами, тем самым утрачивая свое прежнее определение «наиболее отдаленных», и именуются вместе с поднепровскими центрами просто городами Руси. Поэтому за «Внешней Русью» ал-Идриси не скрывается никакого самостоятельного значения. Само выражение имеет смысл лишь в связи с тем центром, относительно которого располагаются элементы пространства для информатора. Так что считать, по крайней мере на основании текста ал-Идриси, «Внешнюю Русь» какой-то особой частью русских земель нет оснований.
Весьма показательно, что о «Внешней Руси» ал-Идриси говорит не в основном тексте 6-й секции VI климата, а лишь во введении к ней, где географ вкратце раскрывает содержание всей секции. Поскольку ал-Идриси придавал большое значение соблюдению преемственности в способе изложения, он почти каждую секцию своего труда начинал с небольшого предисловия, в котором уведомлял читателя о том, как и о чем он намеревался вести свой рассказ. Вводные разделы составлялись самим географом и не содержали данных, непосредственно восходящих к сообщениям информаторов. Поэтому можно полагать, что выражение «Внешняя Русь» является термином самого ал-Идриси как составителя введения, а
