Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Шекспир строит этот каламбур на оговорке женщины – она хотела использовать библейскую фразу «в лоне Авраамовом», однако выразилась точнее, чем сама предполагала. Артурианский универсум был такой же утопией, как и старая добрая Англия, и если для литературных персонажей существует нечто вроде Элизиума, то «лоно Артурово» как нельзя лучше подходит для этой роли.
234
Возможно, необходимость «убрать» Фальстафа была связана с уходом из труппы ее ведущего комика, который великолепно исполнял роль старого рыцаря. Существует легенда, что «Виндзорские насмешницы» появились по заказу Елизаветы, которой так понравился Фальстаф, что она приказала Шекспиру написать еще одну пьесу с его участием и изобразить его влюбленным.
235
Несмотря на художественную ценность пьес о будущем Генрихе V, они не соответствуют историческим свидетельствам о молодых годах короля – он с самого раннего возраста был вовлечен в государственные дела, и никакие источники не подтверждают легенду о разгульном образе жизни наследника.
236
Коронованный Генрих встречает Фальстафа словами: «Старик, с тобой я незнаком. Покайся! / Седины вовсе не к лицу шутам».
237
Повстанцы подожгли имение Спенсера в Килкомане; не исключено, что в огне пожара погиб его малолетний ребенок. Семья поэта осталась без крыши над головой и вернулась в Англию. Спенсер умер в 1599 году в полной нищете.
238
У. Шекспир. Юлий Цезарь Пер. М. Зенкевича.
239
Епископский запрет 1599 года, под который подпадали многие произведения сатирического характера, опубликованные без разрешения Тайного совета.
240
В список попали произведения видных елизаветинских авторов: Джона Марстона, Томаса Миддлтона, – посмертное издание стихов Марло, тексты Габриэля Харви.
241
В Испании болел он лихорадкой.
Когда был приступ у него, я видел,
Как он дрожал. Да, этот бог дрожал.
С трусливых губ его сбежала краска,
И взор, что держит в страхе целый мир,
Утратил блеск. Я слышал, как стонал он.
Да, тот, чьи речи римляне должны
Записывать потомкам в назиданье,
Увы, кричал, как девочка больная:
«Подай мне пить, Титиний!» – Как же может,
О боги, человек настолько слабый
Величественным миром управлять
И пальму первенства нести?
(Пер. М. Зенкевича)
242
В Древнем Риме мужчины спали обычно в набедренной повязке, а в прохладные ночи еще и в тунике, которая служила нательным бельем и в течение дня была надета под тогу или плащ. Ночная рубашка (night-gown), в которой появляется Цезарь в трагедии, была частью домашнего гардероба елизаветинской эпохи.
243
Существовала гипотеза, что Брут приходился Цезарю внебрачным сыном, поскольку его мать, Сервилия, состояла в любовных отношениях с понтификом.
244
Ричард II. Пер. М. Донского.
245
Пер. М. Лозинского.
246
В этом Шекспир противостоит преобладавшей в западной культуре традиции, тяготеющей к отрицательной оценке образа и поступка Брута, ставшего символом предательства. В «Божественной комедии» Данте помещает его в самое страшное место Ада – в пасть самого Люцифера, терзающего самых больших грешников в истории человечества (по мнению самого поэта) – Иуду, Брута и Кассия: «Вот Брут, свисающий из черной пасти; / Он корчится – и губ не разомкнет!» (Пер. М. Лозинского.)
247
Пер. М. Донского.
248
Как и Тамора, Клеопатра пережила период неожиданного возвышения, когда Цезарь перевез ее в Рим и заставил знатных и влиятельных граждан выказывать ей свое уважение. На тот момент Цезарь был официально женат и не планировал менять свой статус радикально, поэтому не признал рожденного царицей ребенка. Возможно, этот эпизод, освещенный в «Антонии и Клеопатре» лишь фрагментарно, дал Шекспиру материал для сюжетной линии Сатурнина, Таморы и ее ребенка от Арона в трагедии «Тит Андроник».
249
Свое знакомство с Юлием Цезарем Клеопатра тоже обставила в эффектном авантюрно-приключенческом духе, если верить Плутарху: чтобы тайком от своего брата-соправителя попасть на прием к римскому понтифику и заручиться его поддержкой, она проникла в его дворец завернутой в ковер (или мешок для постельного белья). «Клеопатра, взяв с собой лишь одного из друзей, Аполлодора Сицилийского, села в маленькую лодку и при наступлении темноты пристала вблизи царского дворца. Так как иначе трудно было остаться незамеченной, то она забралась в мешок для постели и вытянулась в нем во всю длину. Аполлодор обвязал мешок ремнем и внес его через двор к Цезарю. Говорят, что уже эта хитрость Клеопатры показалась Цезарю смелой и пленила его. Окончательно покоренный обходительностью Клеопатры и ее красотой, он примирил ее с царем для того, чтобы они царствовали совместно. (Плутарх. Цезарь. / Избранные жизнеописания. Пер. К. Лампсакова и Г. Стратановского.)
250
Наличие материнской фигуры могло бы смягчить это напряжение и уменьшить степень одиночества юных героинь, лишив при этом пьесу необходимого уровня трагизма. Отсутствие матери даже у комических героинь («Укрощение строптивой», «Венецианский купец», «Много шума из ничего», «Как вам это понравится») позволяет предположить какой-то глубинный, внесюжетный смысл этого приема, который сложно объяснить только литературной экономией Шекспира – обычно он не скупится на второстепенных персонажей. Как правило, подобными вопросами охотно занимаются представители так называемой психоаналитической школы литературоведения, правда, результат их работы может оказаться обескураживающим. К примеру, медлительность Гамлета в осуществлении мести и его непредсказуемость в общении с матерью объясняется, естественно, проявлением Эдипова комплекса.
251
В поздних пьесах Шекспира, так называемых романтических комедиях, тема отношений отцов и дочерей выходит на первый план и зачастую составляет основу сюжета и проблематики произведения. Особенно это заметно в «Перикле», где нездоровая, извращенная связь царя Антиоха с дочерью противопоставляется нежной отеческой любви Перикла к дочери, с которой героя разлучает судьба. Другую (и по-своему новаторскую) модель отношений описывает Шекспир в комедии «Конец – делу венец», где дочь выступает преемницей отцовского дара врачевания.
252
Пер. Б. Пастернака
253
Пер. М. Лозинского.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
