обеденном зале вместе с подругой своей Брианной. Прислуживает им всего-то с пяток слуг, что свидетельствует о крайне интимной обстановке. Да, я ехидничаю. В конце концов, он мой отец. Имею право.
Вхожу первым. Пусть будет сюрприз.
— Здравствуй, папа.
Отец, бедный, как жевал, так и замер с куском во рту.
— Вальдор! — вскакивая с места, радостно кричит Брианна. Ее грудь при этом призывно колышется. С трудом отвожу взгляд.
— Обо всем — потом, — заявляю, — у меня есть кое-что для вас.
И делаю стражникам условный знак, мол, заводите пленного.
Через минуту перед столом, за которым восседает король, на коленях стоит связанный чернокнижник. Стоит и нагло ухмыляется, зараза.
— Ваше величество, — говорит Терин, вежливо склоняя голову.
Кусок выпадает у отца изо рта и валится ему на грудь, оставляя за собой некрасивые жирные пятна. Деларон переводит на меня изумленный взгляд.
— Ты где был? — спрашивает он.
— У меня были свои дела, — нахально, напрашиваясь на неприятности, отвечаю я. И тут же добавляю, — узурпаторов недобитых заказывали?
Король издает нервный смешок, встает из-за стола и осторожно приближается к чернокнижнику. Терин глядит на него снизу вверх с веселым любопытством. Вероятно, королю это не нравится, потому что Деларон замахивается и бьет мага ладонью по лицу.
— Наглый щенок! — шипит отец, собирается ударить еще раз, но я, проявляя крайнюю непочтительность, перехватываю руку короля в полете.
— Не надо, папа. Он Эрраде, не унижай его.
— Кто?! Вот Дукус, старый хрен, посоветовал мне ученичка! Тогда я просто его убью. Без всяких там ритуалов.
Деларон начинает искать глазами оружие, я же, продолжая удерживать его за запястье, медленно проговариваю:
— Ваше величество, я не для того тащил его сюда. Сначала выслушайте меня. А потом, если будет нужно, я сам его убью. На Ваших глазах. Хотите, извращенно-циничным способом.
Отец хмыкает. Я тоже пытаюсь улыбнуться и кошусь при этом на Терина, на щеке которого все еще краснеет след от удара. В глазах мага растерянность и боль. Но вот выражение его лица начинает медленно меняться.
Король глядит на меня, на мага, и вдруг весело фыркает. Понимаю, что смертоубийство пока откладывается, и разжимаю ладонь. Король возвращается к столу.
— Ну, — говорит он, — сынок, я тебя слушаю.
— Нет, отец, это я тебя слушаю. Членов Совета рядом нет. Так что ты можешь мне объяснить, в чем суть вашей договоренности.
— Не твоего ума дела.
— А ты уверен? Ты кому, стесняюсь спросить, страну оставить собираешься? Дукусу или Таурисару? А я — развлекайся, Вальдор, развлекайся? Пока жив!
— Сейчас рано об этом говорить.
— Да ну?! А мне кажется, поздно.
— Вальдор, — рычит король, — ты забываешься!
— Отец… Мне… в моем возрасте ты уже правил.
— Не понимаю, какое отношение это имеет к чернокнижнику?
— Прямое, — буркаю я, — Терин…
Тут я собираюсь эффектным жестом указать на плененного мною мага, но жест мой замирает на полпути, потому что маг этот, кажется, изо всех сил сдерживается, чтобы не заржать. Странная реакция. Я его тут предаю изо всех сил, а он хихикнуть порывается.
— Терин, — продолжаю я, — поможет нам избавиться от опеки Совета.
Маг опускает лицо, якобы в знак смирения, но я-то понимаю, зачем — чтобы отец ехидство на морде этого недобитого не прочитал.
— Сына, — с жалостью в голосе произносит отец, — а ты не напутал ли что? Я ж Совет позвал, чтобы с магом этим справиться.
— Папа, — отвечаю, — если ты заключишь с Терином контракт, он вредить не сможет. А Совет не нужен сейчас ни нам, ни ему.
— Сына, между нами, Совет обнаглел, конечно, но вести переговоры вот с этим…
— Папа, вот этот всегда тебе нравился.
— Да, но…
— Не но, папа, а это логично.
— Твой маг чуть Брианночку не убил!
Перевожу взгляд на чернокнижника. Вид у Терина, надо сказать, весьма недоуменный.
— Я? — спрашивает он, — когда?
— Может, и не ты лично, но по твоему указанию. На Брианну напали во время рейда. Она еле вырвалась.
— Но мне-то, зачем было это делать? — удивляется маг.
— Вероятно, чтобы узнать у нее место нашего нахождения, — гордо заявляет Деларон.
— Я знал.
— Как это знал?
— Не сразу, уже после Вашего обращения к Совету, но вычислил. Взять Вас не было проблемой. Двухэтажный дом с витражными стеклами… Может, это Совет решил Вас припугнуть, Ваше величество? Стимулировать к сотрудничеству?
— Я должен подумать, — медленно проговаривает Деларон.
— Некогда думать! — вмешиваюсь в их диалог. — Отец, либо вы оба соглашаетесь на сотрудничество, либо я убью мага, а сам уеду. Потому что править здесь мне все равно не дадут. Если я вообще жив останусь.
— Ты меня шантажируешь?
— Да, папа.
— Но у меня уже есть придворный волшебник!
— Нет, папа. Нет уже. Я убил его. Снес ему голову. Бродившие в ней мысли мне не нравились.
— Мысли ему не нравились, — бормочет король, — кто поручится за Терина?
— Я.
— Ты знаешь, что…
— Да, я буду отвечать за него.
Король встает с места и торжественно произносит:
— Терин Эрраде, ты готов стать волшебником королевства Зулкибар, признать меня, Деларона, своим нанимателем, признать за мной право карать и миловать, наказывать и награждать?
Маг склоняет голову.
— Готов, — произносит он, — признаю.
— Ну что же, контракт заключен. Вальдор, можешь помочь своему приятелю развязаться, — весело заявляет король, снова усаживаясь и нежно беря Брианночку за ручку.
Я режу стягивающие руки Терина полоски ткани и размышляю о том, а с чего это вдруг отец обозвал чародея моим приятелем.
Освобожденный маг поднимается на ноги и отвешивает королю церемонный поклон.
— Ваше величество, — произносит он.
Деларон кивает.
— Можете идти, мальчики, я закончу трапезу и велю вас позвать.
Мы с чернокнижником направляемся в покои Дуси. Терин сдержан и молчалив. И лишь когда за нами закрывается дверь, он поворачивается ко мне, глядит на меня некоторое время, сощурясь, и вдруг со всей дури бьет меня кулаком в глаз. Хорошо так бьет — я и сам не успеваю понять, как оказываюсь на полу.
— Знаешь — за что, — цедит сквозь зубы чернокнижник.
— За что?! — обиженно восклицаю я.
— Вставай, давай.
Терин помогает мне подняться и злобно рычит:
— Почему ты со мной не посоветовался? Какого… было устраивать это представление?
Чернокнижник откуда-то из воздуха вытаскивает мокрое полотенце и швыряет его мне.
— Приложи холодное, — велит он. И продолжает, — а тебе в голову не могло прийти, что я мог согласиться и без твоих штучек? А если бы я отказался — ты бы меня убил? Извращенно-циничным способом? Это как, вообще? Ты знаешь, каково мне пришлось?
— Отец бы тебе не поверил, — ворчу я, прижимая к глазу мокрую ткань.
— А
