У меня не хватит опыта, чтобы обыграть его или устоять, я могу лишь огрызаться и пытаться не выдать истинное положение вещей.
— Не понимаю, на что вы намекаете. Зачем вы здесь?
— Ты неплохо замела следы.
— Даже если вы меня нашли, так просто вам меня не схватить. Я не вернусь. Ни за что! Не стану больше залогом послушания Бекетова! Не буду его игрушкой! Пусть горит в аду!
— Не кричи. Глебу ты неинтересна. Твои шашни с фон Бергером расстроили моего маленького большого мальчика.
Не было никаких шашней! Абсолютно! Оба брата ко мне клеились и тянули свои загребущие руки, Дитмар даже почти поцеловал меня и рассчитывал на секс, но ничего же не было!
Это гнусная ложь. Я сама ее поддержала. Просто когда кто-то другой говорит о том же, слова звучат грязнее, чем в прошлом.
— Дитмар мне все рассказал о том, как вы здорово поладили, какой горячий у вас был секс. Он рассказал мне еще кое-что! — голос отца Бекетова становится ниже и злее. — Он рассказал о вашем плодотворном обмене. Цацки в обмен на тачку и деньги! Теперь семейная реликвия Бекетовых находится во владении фон Бергеров. Эти высокомерные фашистские выродки отказываются возвращать мне то, что по их словам, было подарено! Как ты могла распорядиться чужим имуществом, мелкая паршивка?!
Дитмар тот еще козел! Иначе и не скажешь. Решил не позориться и наплел небылицы о сексе, которого не было!
Сжимаю пальцы в кулаки.
Надо было бежать из страны!
Ищу взглядом выход. Окно открыто. Старик явно не угонится за мной с тростью.
— Не вздумай, — перехватывает взгляд. — Там повсюду мои люди. Мирон!
В подтверждение его слов в окно протискивается квадратная рожа бугая.
— Есть сложности, Яков Матвеевич?
— Пока нет, Мирон. Отличная работа.
Охранник занимает место за окном. Громадная тень загораживает весь оконный проем.
— Думала, что сможешь сбежать без последствий? — спрашивает вкрадчиво старик. — Я предупреждал, что у каждого поступка или проступка есть своя цена. К твоему сведению, я уже придумал, какую цену заплатишь ты. Ты возместишь мне убытки. Вернешь все, до единой копейки.
— Хотите повесить на меня долг в миллион евро?
— Нет, милочка. Мой старший сын уже оплатил этот долг, исполнив условия нашей сделки. Женился на хорошей невесте из состоятельной семьи, отправился вместе с ней, куда нужно, и вполне успешно справляется со своими супружескими обязанности.
Зубы скрипят.
Думала, что мне плевать на гнусного лжеца, на того, кто предал меня!
Глеб играл с моими чувствами, плюнул в душу. Растоптал все самое светлое, что было во мне…
— Разговор будет долгим, Марианна.
На глазах закипают слезы. Я отворачиваюсь к раковине, чтобы скрыть желание разреветься в три ручья. Щелкаю по кнопке чайника.
— У меня что-то в горле пересохло, — вставляет два слова Бекетов-старший.
Похоже, от него так просто не избавиться.
— Чай будете?
— С цианидом?
— С крысиным ядом.
— Классика, — улыбается широко.
— Я так полагаю, вы пришли ко мне своими зубами похвастаться? Я высоко оценила работу вашего стоматолога. Если на этом все, и чай с крысином ядом вам не подходит, прошу покинуть этот дом.
— Ты арендуешь его. Дом принадлежит не тебе.
— И не вам.
— Вот тут ты ошибаешься, — отец Глеба улыбается еще шире. — Купил его вчера! — вытягивает вперед длинные ноги. — Так что арендуешь ты этот славный домишко теперь у меня. Хочу снести его. Уже даже технику подогнал…
— Вы просто лжете!
В ответ Бекетов демонстрирует мне копию договора купли-продажи.
— Хорошо. Я уйду. Прямо сейчас.
— Никуда ты не пойдешь, пока не выслушаешь меня. Так что сядь по-хорошему, Марианна! Я знаю, что ты беременна.
ЧТО?!
Глава 42
Марианна
— Сядь! — немного повышает голос Бекетов-старший, говоря таким же жутким, ледяным тоном, как Глеб в свои времена, когда был мной недоволен.
Украдкой вытерев слезы, опускаюсь на стул. Падаю на него, как подкошенная.
— Я знаю, что ты беременна, — повторяет Яков Матвеевич. — Григорий! — зовет громким голосом.
В дверь осторожно стучат, через секунду на кухоньке появляется парень, лицо которого кажется мне смутно знакомым.
Приглядевшись к нему повнимательнее, понимаю, что это тот самый… Гриша, который якобы хотел пригласить меня на свидание.
— Звали, Яков Матвеевич? Привет, Марианна, — парень улыбается мне, обнажив приятные ямочки на щеках.
— Звал! Ты все достал? — интересуется Яков Матвеевич, оборвав знакомство.
— Да, разумеется. Вот здесь…
Гриша проворно достает папку, раскрывает ее и начинает листать.
— Вот снимки УЗИ, результаты анализов…
Даже издалека я понимаю, что это мои снимки УЗИ.
—ТЫ! Ты гаденыш очкастый! Ты что, в моем доме рылся, пока я тебя ждала? А ну иди сюда, я у тебя отобью желание залезать в чужие дома под предлогом свидания!
Вскакиваю на ноги.
— Успокойся, девочка моя. В твоем положении нервничать вредно! — качает головой Яков Матвеевич. — Ты беременна! Двойней! — сияет, как начищенный самовар.
Врать бессмысленно. Отпираться бесполезно.
Да, я беременна. От ледяного, бесчувственного монстра, растоптавшего мою любовь.
— Все подстроено?! — смахиваю слезы с глаз.
— Мои люди тоже тебя искали. В особенности, когда Глеб обронил, что в Суздаль ты бы не сунулась. О, ты очень хитрая, но я тебя раскусил, маленькая бестия! За тобой давно приглядывают. Григорий — это протеже моего младшего сына, Максима. Его помощник. Опасно было подсылать следить за тобой кого-то вроде привычных дуболомов, но такой милый молодой юноша, всегда с ноутбуком и кучей бумажек не вызовет никаких подозрений.
— Но Рори сказала, что он постоянный клиент! Даже фото показала!
— Тем фото на стене не так много времени, как сказала Рори, — улыбается Григорий. — Просто Аврора — очень милая девушка, она искренне желала расположить свою подругу к приятному молодому человеку.
— Ты не приятный, ты смазливый и скользкий!
— Вам еще нужны эти снимки, Яков Матвеевич? — вежливо интересуется Григорий, проигнорировав мои оскорбления.
— Нет, все, что нужно, я уже давно знаю. Лишь хотел воочию увидеть внуков!
— Внуков? Придержите коней, Яков Матвеевич! Вы сами сказали, что у меня с Дитмаром была интрижка. Малыши, тем более, двойня, от Дитмара — одного из близнецов фон Бергеров, а не от вашего Глебушки! — нагло вру.
