Под рок-н-ролльные мелодии Биг Боппера Линус задремал и увидел морские волны, плещущиеся у его ног.
За окном, не переставая, лил дождь.
В понедельник рано утром прозвонил будильник.
Линус встал.
Покормил кошку.
Принял душ.
Надел костюм и галстук.
Взял портфель.
И не забыл зонтик.
Когда Линус вошел в офис, никто с ним не поздоровался.
Он шагал к своему столу между рядами, и никто не говорил ему: «Мы рады, что ты вернулся, Линус. Мы скучали по тебе».
На седьмом столе в ряду «Л» его не ждали ни воздушные шары, ни бумажные фонарики.
Он сел, поставив на пол портфель.
Мистер Трембли – ряд «Л», стол шестой – обернулся.
– Я думал, вас уволили.
– Нет, – ответил Линус. – Я был на задании.
Мистер Трембли нахмурился:
– Уверены? Я мог поклясться, что вас уволили.
– Уверен.
– Хорошо!
Лицо мистера Трембли выразило облегчение, и Линусу чуть полегчало. Наверное, кто-то все же скучал по нему.
– Значит, я могу вернуть вам ваши дела. Слава богу! – продолжал мистер Трембли. – У меня до них так и не дошли руки, придется вам много наверстывать. Сейчас найду…
– Вы очень любезны, – сухо ответил Линус.
– Знаю, мистер Баркли.
– Меня зовут мистер Бейкер, болван. И не заставляйте меня повторять.
Мистер Трембли уставился на него, разинув рот.
Линус открыл портфель, извлек папки с досье и свой финальный отчет. Он колебался, прежде чем достать из портфеля последнюю вещь.
Но затем поставил фотографию в рамке на стол возле монитора.
– Что это? – спросил мистер Трембли, вытягивая шею. – Личное? Вы же знаете, нам не разрешают!
– Не суйте нос не в свое дело! – огрызнулся Линус.
– Ладно, сами будете отвечать, – пробормотал мистер Трембли. – И не ждите, чтобы я еще хоть раз был с вами любезен.
Линус поправил рамку с фотографией, включил компьютер и принялся за работу.
– Мистер Бейкер!
Линус простонал про себя. День шел… ну, как обычно. Он не поднимал головы, слушая, как стучат по цементному полу каблуки.
На стол упала тень.
Стук клавиш вокруг него стих. Коллеги навострили уши, ожидая самого захватывающего события из всех, что произошли здесь за последний месяц.
Разумеется, за спиной суровой мисс Дженкинс стоял Гантер с неизменным блокнотом.
– Здравствуйте, мисс Дженкинс, – покорно сказал Линус. – Рад снова вас видеть.
– Не сомневаюсь, – фыркнула она. – Вы вернулись.
– Вы поразительно наблюдательны.
– Прошу прощения?
Он закашлялся:
– Да, я вернулся.
– Со своего задания.
– Да.
– Секретного задания.
– Верно.
Веко под ее левым глазом слегка дернулось.
– Тот факт, что Чрезвычайно Высокое Руководство оказало всем нам любезность и услало вас на месяц, не означает, что для вас здесь что-нибудь изменилось.
– Я вижу.
– Ожидаю, что к концу недели вы завершите все свои накопившиеся дела.
Такое, конечно, было невозможно, и она это знала.
– Да, мисс Дженкинс.
– Ваши папки будут возвращены вам к обеду.
– Да, мисс Дженкинс.
Она подалась вперед, опираясь на стол. Ее ногти, как всегда, были покрыты черным лаком.
– Надеетесь на повышение по службе? Думаете, что сможете стать начальником?
Он невольно рассмеялся. Мисс Дженкинс шокированно округлила глаза. С лица Гантера исчезла приторная улыбочка.
– Нет, – ответил Линус. – Я не пытаюсь делать карьеру. У меня нет нужных для начальника качеств.
– В этом я с вами согласна, – злобно процедила мисс Дженкинс. – Не могу даже представить себе кого-то менее подходящего, чем вы. Вам вообще повезло сюда вернуться. Будь это в моей власти, вас бы… вас бы… Мистер Бейкер! Что это такое?!
Черным ногтем она указала на фотографию.
– Памятная фотография, – сказал он.
– Это запрещено! – пронзительно воскликнула мисс Дженкинс. – В соответствии с «Правилами и положениями», инспекторам позволено иметь личные вещи только при условии, что они санкционированы начальником!
Линус взглянул на нее:
– Тогда санкционируйте эту фотографию.
Она отступила на шаг, держась рукой за грудь. Гантер принялся яростно строчить в блокноте.
– Что вы сказали?
– Санкционируйте, – повторил Линус.
– Ни в коем случае. Запись об этом пойдет в ваше личное дело! Как вы смеете говорить со мной в таком… Гантер, штрафные баллы! Штрафные баллы для мистера Бейкера!
Гантер снова расплылся в улыбке:
– Конечно. Сколько?
– Пять! Нет, десять. Минус десять баллов!
Коллеги Линуса оживленно зашептались.
– Минус десять! – радостно повторил Гантер. – Да. Мудро, мисс Дженкинс.
– Уберите это со стола! – приказала мисс Дженкинс. – А если ослушаетесь, то я сделаю так, чтобы вы лишились своей работы.
Линус промолчал. И ей это не понравилось.
– Вы поняли меня?
– Да, – процедил он сквозь стиснутые зубы.
– Да, кто?
– Да, мисс Дженкинс.
– Так-то лучше. Я не потерплю дерзости. Где бы вы ни пропадали целый месяц, правила тут не изменились. Не забывайте!
– Конечно, мисс Дженкинс. Могу я быть еще чем-нибудь полезен?
– Да. Можете. Вас вызывают. Чрезвычайно Высокое Руководство. Опять. Завтра. В восемь часов ровно. Не опаздывайте. Или опоздайте и избавьте меня от хлопот. – Она огляделась по сторонам. – Что вы все уставились? Продолжайте работать!
Застучали клавиши. Мисс Дженкинс бросила на Линуса последний взгляд и пошла прочь. Гантер потрусил за ней.
– Любопытно, кто будет моим новым соседом? – с ехидством проговорил мистер Трембли.
Линус смотрел на свой коврик для мышки с выцветшим изображением белого песчаного пляжа и лазурного моря.
Мечтаешь сюда попасть?
К обеду на его столе громоздились дюжины папок. Он взял верхнюю. Последние записи были сделаны его рукой. За последний месяц никто к ним не прикасался.
