а второй подгонял его копьём с каменным наконечником. Картинка сменилась, и снова перед глазами Игоря появилась иллюстрация к понятию рабства. И снова картинка сменилась…
Менялись места и эпохи, менялся антураж и события, менялись действующие лица и ситуации. Менялись даже миры, но одно оставалось неизменным: Игорь видел, как один человек принуждал другого работать.
Упорядоченное не делало скидок на времена и нравы. И не ограничивалось классическим рабством. Оно показывало, как рабы бежали работать, подгоняемые палками, долгами, внутренними убеждениями, воздействием на мозги, магическими кандалами и многим-многим другим…
Игорь всего и запомнить-то не смог. Слишком быстро неслись картинки перед глазами. А потом он снова оказался в кабинете, а навык рабовладения стал умением. Которое опять-таки можно было прокачивать.
Прокачка всей ветви умения забрала ещё 118 000 УЕ. Теперь Игорь мог управлять двумя сотнями рабов, и это уже было лучше. Значительно лучше. Но всё ещё казалось недостаточным. Он выложил ещё сто тысяч универсальных единиц, чтобы умение стало свойством.
И снова побежали перед глазами картинки, сменяя друг друга. Не только о рабстве, не только о том, как принуждать других работать. А о том, как люди – и не совсем люди, а похожие существа – и сами с радостью склоняются перед другими.
Как подлецы бегут выслуживаться, донося на соседей. Как трусы переваливают опасность на плечи смельчаков, оплачивая этот долг свободой. Как маленькие люди прикрываются своим подчинённым положением, чтобы избежать беды: настоящей или иллюзорной.
Правда, были и те, кто не мог смириться со своей судьбой. Рабы, что восставали против хозяев. Их не могло остановить ни превосходство в силе, ни численное преимущество господ. Они предпочитали умереть, но не склониться перед хозяином.
Были и те, кто отказывался повелевать. Кто тащил людей, готовых стать рабами, к ненужной им свободе, кто говорил о праве каждого распоряжаться своей судьбой. Правда, таких обычно не слушали. Ведь в той системе, что показывали Игорю, не было места альтернативе.
Раб и хозяин – это всегда согласие двух. Одни соглашались подчиняться и быть ведомыми, а другие – считали, что вправе повелевать. Сквозь тысячелетия, сквозь эоны, в инстинктах и глубинных настройках разума, люди несли программы подчинения и управления…
Почему один человек решает подчиняться, а другой – повелевать? Почему один считает себя вправе заставлять других делать что-то, нужное ему? И почему на это соглашаются те, кто решает подчиниться?
Упорядоченное не давало ответа на этот вопрос. Оно с холодным бесстрастием препарировало людей и нелюдей, показывая, что даже в обществе разумных растений есть рабы и повелители. И что вершиной рабовладельческого строя можно смело называть улей, где на всех особей один разум и одна воля.
Так было, так есть и так будет. Вот что пыталось донести Упорядоченное. Не оно выбрало, что будет именно так, а не иначе. Не оно придумало рабство. Это сделали по своей воле разумные и свободные от рождения существа…
Они становились рабами своих сородичей, рабами ситуаций, рабами собственных убеждений, рабами наркотических веществ, рабами удовольствий… Всегда, из века в век. Из тысячелетия в тысячелетие. Из эона в эон.
Возьми рабов и хозяев, смешай их, заставь забыть их роли, а затем оставь в покое на двадцать-тридцать лет… И, вернувшись, вновь получишь рабов и хозяев. Возможно, на сей раз они назовут себя иначе. Возможно, как-то узаконят процесс разделения… Правда, суть от этого не изменится. Одни продают свободу, не желая её, а другие – с радостью покупают…
Игорь вырвался из видений, чуть ли не рыча. И тут же покинул кабинет. Он вновь сидел перед костром и хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Вот только выкинуть увиденное из головы уже никак не получалось…
Рабство было всегда. Рабство будет всегда. И никто не может это исправить. Ни Упорядоченное, ни Великий Строитель – только сами люди. Правда, они не спешат – их всё устраивает. А потому на узлах Упорядоченного рабство будет. И это Игорю пришлось принять как факт. Пусть и неприятный в рамках его убеждений, рабом которых он и сам являлся. И теперь это понимал.
На то, чтобы успокоиться, ушло ещё минут пять. Затем Игорь снова зашёл в кабинет, чтобы продолжить прокачку – теперь уже свойства «рабовладелец». За то, чтобы иметь возможность управлять тысячей рабов, он отдал ещё 105 000 УЕ. И на этом наконец-то остановился.
Свойство достигло пятого уровня. А запасы УЕ у Игоря упали ниже отметки в триста тысяч. Триста тысяч – это, конечно, тоже очень много. С другой стороны, пока у Игоря не было тысячи рабов – не было смысла и дальше тратить ценный ресурс.
Пока он занимался прокачкой, жители вершины закончили сбор и распределение трофеев. И теперь готовились к похоронам. Пришлось ему вставать и идти со всеми. Как комендант, он даже произнёс речь… Правда, всё это казалось Игорю лишним.
Люди умерли, и их теперь было не вернуть. Умерли работники, умерли защитники, умерли помощники. Людей стало меньше, а проблем – больше. А хотелось бы наоборот. Вернувшись, он уселся у костра и просто смотрел в пламя.
Подошёл Джокер. Пёс уселся рядом и положил голову Игорю на колени, заскулив. А тот потрепал его за ухом, постаравшись улыбнуться. И ещё какое-то время сидел с кривой улыбкой на лице. Постепенно мир вокруг стал светлее, проблемы перестали казаться неразрешимыми, а тоска начала отпускать, разжимая мертвенную хватку своих холодных липких пальцев.
Надо было усиливаться дальше… Посмотрев на Джокера, Игорь вспомнил о Хане, который собирался вернуться, а затем поставить главным Миха. Миха, у которого были свои счёты с Эрином и Игорем. Миха, который уже просрал свой окраинный узел, пожертвовав населением из-за нежелания признавать ошибку.
Нельзя было останавливаться… И всё-таки сразу работать с модификацией кожи комендант не стал. Это можно было сделать вечером, лёжа в блокгаузе.
Вместо этого Игорь нашёл Эрина, который как раз искал Веру, чтобы начать тренировку. Заодно вспомнил про своё обещание дочери и обсудил с нюхачом, как та занимается.
– Да нормально. Даже как-то… Очень прилежно в последние дни! – не скрывая удивлённого одобрения, ответил седой. – А ты чего хотел-то?
– Говоришь, надо зачистить склады на каменоломне? Так я хотел сказать, что готов, – ответил Игорь. – Только надо будет с собой Веру взять…
– Стой! Я не понял… – Эрин нахмурился. – Ты сам говорил, что там опасно, а теперь дочь туда вести собираешься?
– Собираюсь, – кивнул Игорь. – А ещё я свожу туда наших воинов-рабов… Надо знать, на что они сгодятся. Может, мы и не полезем
