— Испугалась? Чего?
— Вдруг вы… ну, псих или охотник… и всякое такое. Она и сейчас боится, что вы маньяк-охотник, только сами об этом не знаете.
— Понятно. — Сдавило грудь. Было горько оттого, как неверно истолкованы мои чувства. Хотелось оправдаться, но я лишь сказал: — Да нет, я не охотник.
Повисло молчание.
— Джелли просила извиниться за то, что причинила вам боль.
— Ладно, пустяки.
Я улыбнулся и махнул рукой, словно отметая обиды.
— Я всегда понимал, что в определенной степени это все не реально. Разве я похож на того, кто теряет голову из-за… фикции? Такое впечатление, будто проснулся.
— Конечно, это был только сон, — серьезно проговорила она. — Что ничуть не оправдывает ее поступок; от слов «это не реально» дурное не станет хорошим.
— Она прощена. — Я издал смешок. — Пусть все забудет. Я уже забыл.
— Одно лишь могу сказать: она раскаивается, что ранила вас.
— Передайте, я выживу.
Было трудно, да нет, почти невозможно не воспринимать сидевшую напротив меня женщину как Джелли. В каком-то смысле это была она и в то же время абсолютно другой человек, в чем я убедился, после того как аккуратно забросил пару наживок, но моя собеседница ни разу не клюнула. Тачел носила очки. Неожиданная деталь помогала не видеть в ней Джелли.
Естественно, я допускал, что все это двойной блеф и моя возлюбленная выдает себя за свою подругу, чтобы защититься от угрозы, которую якобы я представляю. Но если так и все это для того, чтобы от меня избавиться, почему она здесь?
— Значит, вчера, когда я искал Джелли, — допытывался я, — вы просто случайно оказались в метро?
— Ну и что, у меня работа поблизости. Ничего особенного. К тому же искали-то вы меня, хоть сами этого не знали.
Наши взгляды встретились, и мы рассмеялись. Я уже не знал, чему верить и как все воспринимать. Девушка напоминала «ту», которая так меня заморочила, но была кем-то другим и существовала лишь в моем воображении.
Я посмотрел на ее худые смуглые руки с длинными тонкими пальцами, которые в моих фантазиях так часто рождали музыку, и спросил, играет ли ее подруга на пианино.
— Нет, эту чепуху она взяла от меня, — потупилась Тачел.
На выходе из ресторана она остановилась перед знаменитым фасадом с нарисованными жокеями и закурила «Мальборо».
— Что опять не так? — спросила Тачел, выдохнув дым. Она заметила, как я удивленно нахмурился. — Знаете, подобные мины корчат те, кто считает, что курильщики ловко устроились, ибо всех остальных видали в гробу.
— Нет, просто Джелли не нравилось, что я курю.
— Что ж, я не она и полна сюрпризов.
— Уже что-то, чего она не взяла от вас.
Тачел покачала головой:
— Она не одобряет. Вечно пристает, чтобы я бросила… А это далеко? Мне пора на работу.
— В паре кварталов.
Демонстрационный зал музыкального магазина «Фрэнк и Камиль», куда я попросил сходить со мной, располагался на Пятьдесят седьмой улице. Я сказал, что хочу купить пианино в подарок приятельнице и нуждаюсь в совете. О вполне очевидном факте, что вышеупомянутую приятельницу зовут Джелли, я умолчал, ибо это делало наш поход бессмысленным.
Я просто хотел послушать, как играет Тачел.
Лавируя в толчее, мы двинулись по Пятой авеню. На запруженном народом тротуаре казалось, будто все идут навстречу. Мы не одолели и полквартала, как Тачел коснулась моей руки и сказала:
— Знаете, все же это очень долго. Мне надо идти.
— Может, в другой раз?
— Вряд ли получится.
— Да, наверное. Что ж, рад был встретиться. И спасибо, хоть не знаю за что… Но я очень рад, что вы позвонили.
Она усмехнулась и попятилась.
— Спасибо за ланч.
— Позвольте, я возьму вам такси?
Тачел помотала головой, резко отвернулась и пошла прочь.
Я смотрел ей вслед, стараясь не обращать внимания на въедливый голосок в голове, который говорил, что нужно ее остановить. Через мгновенье до меня дошло, что сейчас она скроется и больше я ее не увижу.
— Погодите! — довольно вяло окликнул я. — Ведь я не знаю, как с вами связаться. — Толпа уже поглотила ее. — Я хочу еще кое о чем спросить.
Наверное, со стороны казалось, что я говорю сам с собой. Когда я завопил и бросился следом за девушкой, народ не замедлил расступиться.
Я догнал ее у светофора.
— Я вот подумал… — излишне громко начал я и, поперхнувшись под ее взглядом, заговорил тише: — Есть ли у вас какие планы на вечер?
Против ожидания, она не сильно удивилась:
— Вообще-то есть.
— А нельзя их отменить?
— Категорически нет.
— Просто у меня два билета… на балет. — Я лихорадочно соображал. — Знаю, это ужасно глупо, но я собирался сводить Джелену.
Тачел вздохнула и сложила руки на груди:
— Она равнодушна к балету.
— Следовало догадаться, — улыбнулся я. Помнится, Джелли обмолвилась, что она горячая поклонница классического балета. — По правде, я тоже. — Что-то во взгляде девушки подсказывало, что ее можно уговорить. — Но я к тому, а вы-то как?
Она пожала плечами:
— Не знаю… Смотря какой балет.
— «Спящая красавица»… ее любимый. — Я где-то прочел, что в Метрополитен-опере состоится премьера постановки Кеннета Макмиллана,[94]возобновленной с труппой «Американского балета».
— Ух ты! — округлила глаза Тачел и рассмеялась, но уже по-иному. — Все, я полетела.
— Я увижу вас вечером?
— Не знаю… Вряд ли.
60
Около половины пятого Кэмпбелл Армур вошел в зал прибытия нью-йоркского автобусного терминала,[95]зорко высматривая что-нибудь подозрительное. В солнечных очках регулировщика, армейских бриджах, бейсбольной фуфайке «Тампа-Бэй Девил Рэйз» и кроссовках «Найк ВВС» он мог сойти за туриста или каникулярного студента. Опасения, что его в наручниках выволокут из автобуса или остановят на выходе, не оправдались.
Видимо, хитрость сработала, и Чена, который вместо него сидел за рулем серебристой «тойоты», уже заарканили. Пересекая людный вестибюль, сыщик чувствовал, как неприятно зудит меж лопатками, но за пределами вокзала гадкое ощущение должно было исчезнуть.
