Маюсь минут пять в нерешительности. Вот чует мое сердце, случилось что-то. Что? Первая мысль, что Бойченко все-таки дорвалась до него и сейчас рядом с ним. Одной такой картинки перед глазами хватило для того, чтобы решительно набрать его номер.
— Да, — отвечает отрывисто и не слишком дружелюбно. Я уже понимаю, что не нужно было перезванивать, но и молчать сейчас как-то глупо.
— Привет… я не вовремя? Просто я пропустила звонок…
Молчание в трубке.
— Марат? Случилось что?
— Хороший вопрос, — он совсем невесело усмехается. — Я сбросил звонок, чтобы…
Он замолчал, а потом вдруг выдал:
— Любовь на сладкое, значит, да, Люба?
Внутри меня в одно мгновение все покрылось льдом, воздух словно выкачали из пространства, кровь от волнения запульсировала в ушах.
— Какой же я идиот! Тебе, наверное, весело было слышать мои угрозы в адрес вредной блогерши… В голове до сих пор не укладывается.
Он замолчал, а я в полной растерянности просто не знаю, что сказать.
— Почему ты мне не сказала?! Почему?! — говорит он с таким нажимом, что я чувствую себя безмерно виноватой.
— Ты терпеть не мог мой блог. С самого начала. А что я должна была сказать? И зачем? Чтобы ты сразу бросил, не позволил бы рядом быть? Я все объясню… наверное.
— Обязательно объяснишь! — Марат зол и, мне кажется, еле сдерживается, чтобы не закричать. — Если ты хотела помочь, то да, отцу ты помогла. Спасибо. Но, твою же… Люба, ты читала комментарии? Да ты знаешь, сколько у твоего блога врагов? Ты хоть представляешь?.. Кто-то знает, что ты — это ты?!
— Да нет… Точно нет!
— Точно нет? А ты полна сюрпризов, Люба! А я от них уже устал. И от лжи. Очень устал.
— Да как ты вообще узнал?! — Такой неуместный сейчас вопрос срывается с губ.
— Блинчики, Люба, твои любимые блины никогда не подавались в «Али» с твоим любимым вареньем. Это было только для тебя.
В его голосе я не слышу больше гнева, лишь горечь и разочарование. И от этого еще страшнее.
— Я боялась… — Слова застревают в горле, и я больше не в состоянии ничего сказать, не разревевшись.
— Мне нужно остыть, Люба. И серьезно подумать. Как и тебе. — Каждое его слово звучит как приговор. — Я сам тебе позвоню. На следующей неделе. И тогда уже поговорим. И не по телефону.
— Марат!
Он больше не слушал и не слышал меня. Просто сбросил наш разговор.
Глава 65Изо всех сил сжимаю телефон в руке, боюсь, что он выскользнет и разобьется. Хотя что телефон? Меня саму себя надо по осколкам собирать. Слезы текут по щекам, я и не пытаюсь их сдержать.
Марат! Ну почему так?! Это всего лишь блог, ты даже не знаешь, зачем он мне был нужен. Я просто хотела…
— Люба? Люб? — Удивленный женский голос заставляет обернуться, я неуклюже пытаюсь вытереть слезы с лица. — Точно ты. Привет!
Ну вот! Еще один «фанат» моего блога. Точнее, «фанатка».
— Тамара? Ты что здесь делаешь? — Она неловко улыбается, мнется, а я соображаю, что даже не поздоровалась. — Привет! Прости, пожалуйста, я…
— Что-то случилось, да? — От ее участливого тона мне еще больше плакать хочется.
— Да так… — А внутри больно так: ведь я ей даже правду сказать не могу. Тоже не поймет, точнее, поймет так, что тоже не захочет меня видеть.
— Это из-за Марата, да? — Тамара не уходит, стоит рядом, а я совсем не готова откровенничать. Но и не посылать ее!
— Поссорились, — коротко отвечаю. — Первый раз.
— Понимаю, но это же нормально. Куда без ссор-то? Вот мы с Ярославом до сих пор иногда переругиваемся, у всех свой характер.
А у хама — так особенно! Вслух, конечно, я такое не говорю.
— А ты что здесь делаешь? — перевожу разговор подальше от нас с Маратом. — Вы же в Москве вроде живете, но так часто сюда приезжаете.
— Да я сама удивляюсь. — Тамара тепло улыбается. — Но в эти выходные будет фестиваль мяса. Повара «Али» целое представление устроят в супермаркетах Жарова. Нас с Ярославом Бухтияровы и пригласили. Вот сейчас иду в «Жар-птицу», Мадина уже там, наверное. А ты не знала? Вроде даже анонсы в магазинах висят.
— Не-а. — Пожимаю плечами. — Хотя я сейчас помощником юриста в этой самой «Жар-птице» работаю. Мне и Марат ничего не говорил.
— А я утром ему звонила, думала, увидимся на выходных, но он сказал, у вас свои планы на эти дни.
— Уже нет.
Тамара молчит, но разговор явно не окончен.
— Я не знаю, что у вас случилось, но вы так влюблены. Вы такие классные. Я Марата никогда не видела таким счастливым раньше. Только с тобой. А разногласия… они бывают. Помню, на Новый год вообще сбежала от Яра в Москву. Как раз Марат меня и подбил на побег. Знаешь, это оказалось очень полезно для меня. Да и для Ярослава тоже. И друзья… со мной тогда были Марат и Вика. Они мне очень помогли, что рядом были.
Слова Скалкиной не выходили из головы до самого вечера. Работу я делала чисто механически, как робот, но даже не накосячила вроде. В другой раз была бы счастлива, однако сейчас даже не улыбнулась, когда в конце дня меня похвалили.
— Ты, часом, не заболела, Люба? — спросил мой вечно хмурый босс Сергей Львович. — Бледная, и глаза все в синяках.
— Вроде нет.
— Вроде… — передразнил он меня. — Марш домой. И чтобы без подвигов. Если плохо почувствуешь себя утром, то лучше отлежись денек, а в понедельник чтобы огурцом была. Ясно?
— Ясно!
Поглядываю на мобильный. Марат больше не звонил, вообще тишина полная. Но я и не буду ему звонить, не сейчас. Я позвоню другому человеку, точнее двум людям. Важным людям.
— Привет, Метелица! — Голос у Инки веселый, я бы сказала, даже игривый. — Как дела?
— Плохо. Инн, ты можешь ко мне сегодня приехать? Желательно с ночевкой.
— Случилось что? — Она сразу напряглась. — Люба? Ты где?
— Домой еду с работы. Случилось… со мной все в порядке, просто… не хочу ночевать одна, а мама дома редко бывает, да и… в общем, приезжай!
— Понятно… Слушай, я за городом, но это не проблема! Я приеду, у меня часа полтора может дорога занять. Подождешь?
— Конечно, я подожду.
— Мороженое покупать? Или чего покрепче?
— Да все есть! — Улыбаюсь понятливости Журавлевой. — Ты, главное, сама приезжай.
Оксанке звоню уже из дома, надеясь, что в этот вечер она не ушла куда-то по своим делам. Я знаю, что иногда они с папой ходят гулять на набережную.
— Мое варенье, значит? — Мачеха сокрушенно качает головой. — Вот и говори этому прохвосту, что ты любишь. Кстати, сам пост мне очень понравился. Старший Бухтияров за пиар его золотого сарая тебе вообще должен. Ну это так, к слову. Сама как? Глазищи красные, сама бледная… Люб!
