- Проше пана? – переспросил храмовник, который как раз проходил мимо.
- Ничего. Задумался немного. – Борута тряхнул головой, отгоняя наваждение. Мечтать было некогда, надо было заниматься насущным.
Первые гости начали съезжаться уже к обеду.
- Гжесю! Братку! – Мирослава кинулась брату на шею и чуть не расплакалась. – Как же я соскучилась! А Лукашик не с тобой?
- Нос у Лукашика не дорос, по столицам ездить. – Гжегош смущенно улыбался, осторожно приобнимая сестру. – Вот заведет парочку наследников, тогда будет думать, когда стоит шкуркой рисковать, а когда – нет. А пока мы там без молодых-горячих обойдемся. Ясновскому тата тоже велел дома сидеть. Все-таки, последний в роду, а кого там Марыська еще родит…
- Так Марылька уже… - Мирослава восторженно захлопала в ладлши, но была остановленна осторожным.
- Тс-с-с! Сама-то, небось, тоже кому-попало не рассказываешь.
Брат и сестра вместе пошли к дому, откуда навстречу им уже спешил Борута.
- Здравствуй, братку!
- Здравствуй!
Мужчины крепко обнялись. А Гжегош, тем временем, пояснил.
- Приехал немного пораньше, чтобы с сестрой повидаться. Потом, наверное, не до того будет. Может, хоть ты скажешь, что там затевается? А то пан храмовник только отцу рассказал.
- Думаю, пан Вацлав все лучше расскажет сам. А нет – в дороге узнаем.
- Ты - тоже? А как же… - Гжегош бросил многозначительный взгляд в сторону сестры.
- Не удержалась? – Усмехнулся Борута.
- Где там! – Гжесь открыто усмехнулся в ответ. – Только, братку, и я – не вчера женился.
Мужчины рассмеялись. Отсмеявшись, Борута повел гостя в дом, рассказывая по пути, что тут и как, и почему без него в дороге никак не обойтись. Чуть позже приехали остальные: сын пана Дембовского – брат Зоси, зять пана Августовского и еще какой-то парень, которого Мирослава сразу узнать не смогла. То ли был он нездешним, что ли просто давно покинул родные края.
Приезжих сразу кормили сытным обедом, специально для которого Нетта с помощницами сегодня забили несколько куриц. А потом мужчины уходили в общинный дом. Там же собрались все старейшины. О чем там говорили, женщины не знали, так как их за общий стол не позвали. Только и попросили принести побольше свежего узвара.
- Надо же, а пива не спросили! – Вслух удивлялась одна их помощниц.
- Значит, что-то серьезное затевают. – Вздохнула ее товарка. – Если даже пива не пьют, значит, или воевать будут, или волховать.
- Скажете тоже! – Нетта строго нахмурила брови, пресекая сплетни. – Какое «воевать» на ночь глядя?
Женщины переглянулись, но промолчали. Но торжество, написанное на их лицах, говорило само за себя. «Значит, волховать!» - Гордые своими догадками женщины поспешили по своим делам. Их помощь пока не требовалась, а дома ждали работа и соседки, которые тоже сгорали от любопытства.
***
Если бы те женщины могли подсмотреть в общинный дом, они бы искренне огорчились. Там не волховали. И не пили. И даже не замышляли никаких новых походов. Мужчины, приглядевшись и заново перезнакомившись (как оказалось, с Борутой либо Сколомендом так или иначе знакомы были все, но знакомством этим по корчмам предпочитали не хвастаться), говорили о делах.
Например, о том, чем грозит мелкопоместной шляхте появление под боком кляшторных земель. Или о том, чем грозит прекращение всякой торговли с ядзвинами.
- Нет, мне, конечно, чужого не надо. – Горячился пан Ежи – зять и наследник старого пана из Августова.
- Чужого не надо никому. – Брат Зоси был с ним согласен. – Только что ж это теперь по всей округе начнутся игры с завещаниями. Опять же, я охотно жертвую Творцу и что положено, и сверх того. Но очень не люблю, когда его именем у меня пытаются выдрать кусок заливного луга или половину урожая по разбойничьим ценам.
- А теперь панове понимают, каково иногда нам. – Усмехался в бороду Сколоменд. – У нас тут, конечно, все по-простому. Но если мои невестки не ходят в золоте, то это не значит, что это золото я готов потратить на чужие прихоти.
- Тут, пане Сколоменде, другое. – Гжегош, наговорившись с родней, до поры помалкивал. А теперь-вот решил взять слово. – Все мы – шляхта, а не хлопы. Все ведем свои роды от давних времен, и от тех же времен на своей земле сидим. Негоже, чтобы баба, пусть и законница, шляхетство наше и королевские грамоты попирала.
- Потому надо ехать прямо до князя! – Постановили все.
- А примет ли вас князь? – Старейшина Комат, хоть история с дочерьми и добавила ему седых волос, прочно стоял на своем. Нечего с пущанами водиться, добра от этого не будет. И хоть ты ему кол на голове теши.
- То – не наша забота. – Спокойно ответил Сколоменд. – О том пусть у пана Вацлава голова болит. Наше дело – провести пана такими тропами, чтобы никто важному разговору с князем помешать не успел.
Поев, старейшины разошлись по своим делам, а гости начали расстилать походные постели. Идти собирались всю ночь, так что лишние час-другой сна никому не помешает. Борута, оставив Зубровича на «хозяйстве», побежал прощаться с женой. А Сколоменд, взяв посох, неспешно пошел по Ятвежи. Поговорил со встретившейся по дороге Гривдой. Вспомнил молодость с ровесницей, хворостиной загоняющей в дом правнука-бесштанька. О чем-то серьезном поговорил с собратом-старейшиной.
Никто не обратил особого внимания, что старейшина, за каким-то делом бродящий по селу, вышел за ворота. Перекинулся парой слов с ребятами из сторожи, постоял немного на опушке, словно прислушиваясь, а потом уверенным шагом скрылся в лесу.
Что делал Сколоменд в лесу, никто не знал. Но обратно он вышел осунувшийся, словно пробыл там вечность. Тяжело опираясь на посох и заметно припадая на больную ногу, старейшина дошел до дома старейшины Слина. Тот, заметив, что вождь еле держится на ногах, молча оттер от очага хлопочущую жену и начал что-то заваривать в маленьком котелке.
За расспросы он принялся только тогда, когда перед задумавшимся Сколомендом задымилась кружка с ароматным взваром. Спрашивать, не случилось ли чего, было глупо. Особенно, когда вся Ятвежь гудит о старнных пущанах, а сам ты недавно вернулся с Совета. Поэтому старейшина Слин спросил иначе: «Где ж ты так поистратился, старейшино?».
- Да-а… так. По лесу прогулялся, с Хозяином поговорил. – Уклончиво ответил Сколоменд.
- Я смотрю, непростой разговор получился.
- Непростой. Но я не за тем зашел. – Сколоменд ловко перевел разговор на другое. – Придется тебе, Слин, принимать посох принимать. Отволховал я свое, как видишь. Каждый раз, как с кровью, силы выдираю.
Старейшина Слин только покачал головой. О том, что силы у Сколоменда уже не те, в кругу старейшин шептались давно. Как и о том, кто придет на его место. Скирмут был слишком… слишком воином, что ли. А Борута – слишком молод. Младшему из сыновей Сколоменда едва исполнилось двадцать пять. Ну какой из него старейшина?! Все это молодой старейшина говорить не стал, снова ограничившись самым главным.
