— Чепуха, — решительно заявил судья. Его пальцы сновали туда и сюда над вязанием, которое день ото дня заметно росло в размере. — Женщины не меньше мужчин имеют право высказывать свои взгляды.
— Боже правый, ваша честь! — расхохоталась Каролина. — Вам-то отлично известно, что это не так. Женщины, конечно, могут иметь свое мнение, но никто не допустит, чтобы они его высказывали. Поэтому и леди Кэтрин было бы гораздо лучше прикусить язычок, пока дело еще не сладилось.
Холлис тоже расхохоталась.
Элизе было не до смеха. Она подобрала полотняную сумку, которую вчера швырнула на спинку кресла.
— Схожу на рынок, — весело сообщила она.
— Что? Зачем? — спросила Холлис. — У нас же Каро!
— Да, я вижу, как она вытянулась на кушетке, будто у нее обморок. Она ничуть не будет возражать, правда, моя дорогая?
Каролина выпрямилась и положила ногу на ногу.
— Вовсе не возражаю. Я никуда не собираюсь уходить. Даже хочу отдохнуть. Просто ужасно вымоталась — до четырех утра торчала у Люсиль Хит.
— Да, вы же с ней теперь стали большими подругами, верно? — сказала Холлис. Она писала акварелью картину: корзинка, наполненная вязанием судьи.
— А что тебе потребовалось на рынке, Элиза? — поинтересовался судья.
Ей бы следовало подумать об ответе на такой вопрос заранее, прежде чем она небрежно закинула сумку на плечо. На рынке ей нужно было одно — оказаться подальше от сестры и ближайшей подруги. Она больше не в силах была слышать о Кэтрин Моэм.
— Могу пойти с тобой, если хочешь, — неожиданно прочирикала Поппи, стоявшая на приставной лесенке. Она всю неделю собиралась протереть пыль с книг на полках и сумела стряхнуть ее достаточно, так что уже два дня все ходили и чихали. — Молочница сегодня снова не пришла, а Маргарет нужно молоко.
— Тебе не захочется тащить молоко с самого рынка до нашей площади, Поппи, — сказала ей Холлис. — Честное слово, папочка, нам пора бы завести себе корову.
— И что с ней делать, милая моя? Ты хочешь поселить ее здесь, в гостиной?
— Ну тогда давай, Поппи, если только не хочешь остаться и поучаствовать в дискуссии о том, нужно ли семейству Триклбэнк с Бедфорд-сквер завести корову. Если пожелаешь, я по пути на рынок расскажу тебе, чем эта дискуссия закончится, — подвела итог Элиза.
— Я только захвачу свой плащ и возьму у Маргарет деньги.
— Когда ты собираешься вернуться, Элиза? — спросил отец. — Я хотел пойти сегодня на ужин к мистеру Флетчеру.
— Пожалуйста, иди, папочка, — ответила Элиза. — Ничего страшного, мы с Поппи поужинаем вдвоем.
Она прошла через всю комнату и поцеловала отца в лысину. Проходя мимо кушетки, прикоснулась губами ко лбу Каролины, а, пройдя ближе к двери, пожала руку Холлис.
— Вот здесь нужно чуть больше голубого, — посоветовала она, указывая на акварель.
— Не буди меня, когда вернешься, — пробормотала Каролина, закрывая глаза.
По пути на рынок Поппи и Элиза остановились у мясной лавки поздороваться с мистером и миссис Томпкинс.
— Добрый день, мистер Томпкинс! — радостно приветствовала хозяина лавки Элиза. — У вас на этой неделе будет ягнятина?
— В четверг, девочка. Я пошлю мальчонку, и он отнесет лучший кусочек судье. А королевские балы на этой неделе будут? С какими-нибудь новыми танцами?
— Боюсь, на этой неделе ничего такого не будет, — ответила Элиза, заметив, как женщина за прилавком с любопытством посмотрела на нее.
— Значит, я готова держать пари, что королевские балы для всех закончились, да? В «Таймс» пишут, что принц уже сделал свой выбор. Говорят, весной мы станем свидетелями грандиозной свадьбы в Вестминстере.
— Чтобы иноземный принц да женился здесь? — усомнился мистер Томпкинс. — Ему надо жениться в Алусии, разве нет? Они должны возвести ее в рыцарское достоинство или как там это бывает?
— Дам не возводят в рыцарское достоинство, Элли, — поправила его жена. — Вот он, как я понимаю, уже считается рыцарем. Как вы думаете, мисс Триклбэнк? Он рыцарь?
— Я не… не имею понятия.
— Хотелось бы посмотреть, какое платье она наденет на свадьбу, — призналась миссис Томпкинс. — Думаю, на своей свадьбе она будет выглядеть не хуже самой королевы Виктории.
Элиза бледно улыбнулась. У нее немного кружилась голова: мясная лавка с ее запахами была слишком близко.
— Пойдем, Поппи. Нам надо уже быть на рынке.
Они распрощались с хозяевами и вышли на улицу.
Но головокружение не проходило. Впечатление было такое, как будто вокруг головы вращается некий сгусток энергии и высасывает из нее все мало-мальски разумные мысли. До сих пор Элиза не представляла себе леди Кэтрин в свадебном платье (спасибо, миссис Томпкинс!), а теперь, когда представила, ей захотелось присесть и подождать, пока голова перестанет так нестерпимо кружиться.
— Тебе нехорошо? — спросила Поппи.
— Все отлично, — чирикнула Элиза — уже во второй раз за сегодняшний день. Конечно, об «отлично» и речи не могло быть. Ее будто несло куда-то по течению, и это ощущение было таким сильным, что она не заметила человека, вставшего у нее на дороге, и чуть было не налетела на него.
— Вы мисс Триклбэнк?
Элиза и Поппи ахнули одновременно. Мужчина был одет как англичанин, но говорил с заметным акцентом.
— Кто вы такой? — сердито поинтересовалась Поппи.
— Приношу свои извинения. Я заходил к вам на Бедфорд-сквер с письмом, но человек, открывший мне дверь, сказал, что вы ушли на рынок.
Элиза взяла Поппи под руку и окинула незнакомца подозрительным взглядом.
— Вы приходили ко мне? С какой целью?
На лице незнакомца появилось выражение крайней растерянности.
— Меня послал… э… ваш… друг?..
— Это вы у нас спрашиваете? — наседала на него Поппи. — О каком друге идет речь? Друзья не посылают гонцов, разве не так, сэр? Друзья сами приходят, когда им этого хочется.
Незнакомец откашлялся, посмотрел Элизе в глаза и произнес:
— Ваш друг, мадам. Он просит, чтобы вы пришли в Мэйфэр. Я должен проводить вас туда.
— Никуда я с вами не пойду! — Элиза сделала шаг назад. — Я никогда в жизни вас не видела!
Незнакомец совсем растерялся.
— Вы же слышали, что она сказала, — сердито бросила ему Поппи.
Он, кажется, вдруг что-то вспомнил. Порылся в кармане, вытащил руку и протянул Элизе ладонью вверх. На ладони лежали карманные часы, которые она подарила Себастьяну.
— Он велел показать это вам. Сказал, что вы поймете.
Элиза взяла часы с ладони.
Стало быть, Себастьян хочет, чтобы она пришла к нему. Но что она должна понять? Весь Лондон уже считает, что он вот-вот сделает официальное предложение Кэтрин Моэм, если уже не сделал.
