Невольно улыбнулась, на миг ощутив своё самодовольство. Пусть так.
Движение назад, а потом резко вперёд… Я вскрикнула, а он неожиданно напрягся, подумав непонятно что. Не выходя из меня, зашептал что-то бессвязное… ласковое, извиняющееся, просящее… В ответ подалась бедрами на него, получилось чуть неуклюже, но он расценил всё верно, начав двигаться вновь. Сначала будто бы несмело, но с каждым разом всё наращивая и наращивая темп. Горячий узел внутри меня начал закручиваться в тугую пружину, нагнетая томительное напряжение в каждой моей клеточке, заставляя судорожно хвататься за Лёшку, как если бы я тонула. Он ещё долго удерживал нас обоих где-то между… между реальностью и её изнанкой. Под конец оба были мокрыми от пота, с липнувшими к лицу волосами и кожей, приятно саднящей от жадных касаний. Сами же сгорали от чувственного пламени, что бушевало где-то внутри нас.
Взрыв пришёл не сразу, нарастая, закручивая, дезориентируя… но всё равно неожиданно, полыхнув подобно вспышке, оглушая и ослепляя. Орлов только и смог, что обнять меня за шею, прижимая мою голову к своему плечу, пока меня выгибало в его руках. Ещё пара толчков — и похожая участь постигла и самого Лёшку.
Перед тем как мы оба вырубились, он ещё успел поцеловать меня в губы. Медленно и еле ощутимо, но крайне нежно и проникновенно.
Глава 21Лёша попытался поймать меня за руку, но я успела скатиться с постели и отскочить в сторону.
— Ты сейчас всё это серьёзно?! — зашипел он на меня, подбоченившись и стоя по ту сторону от кровати. — То есть я не знал про собственных детей, потому что ты подумала, что мне не до тебя было?
— А что, не так? — надулась я. — У тебя была своя жизнь! И мы своим появлением вряд ли бы в неё вписались. А мои дети не заслуживают того, чтобы быть для кого-то помехой!
— Наши! Наши дети, — ещё сильнее завёлся он. — Откуда это вообще всё взялось в твоей голове?!
Упрямо поджала губы, задрав нос повыше. Вот пусть думает, что хочет, но моих исповедей на один вечер хватит с лихвой.
Орлов с укоризной глянул и сделал шаг в мою сторону. А я уже прижалась поближе к стенке, готовая в случае чего рвануть через кровать: если проскочить, то можно скрыться у Жени в комнате, там меня пытать уж точно никто не будет.
Мы с ним ещё немного поизображали маятники, дёргаясь то вправо, то влево, ну хоть без подушек на этот раз обошлось, и то спасибо. За всеми эти разборками мы пропустили тот момент, когда в спальне нарисовалась Таисия, с любопытством наблюдающая за тем, как оба родителя впали в детство.
— А что это вы тут делаете? — завела она любимую шарманку.
Лёшка, не привыкший к внезапным появлениям детей, тут же вытянулся по струнке, как если бы нас застукали на чём-то неприличном.
— Разговариваем, — отозвалась я, борясь с желанием прикрыть глаза ладонью.
— А почему вокруг кровати прыгаете? — прищурился Тайсон.
— Разминаемся, — буркнула первое, что пришло в голову. — Тась, ты чего-то хотела?
— Хотела, да. Вы время видели, а? Уже почти десять, в этом доме кто-нибудь ребёнка спать укладывать собирается?
Мы с Алексеем синхронно повернулись в сторону настенных часов, которые показывали начало десятого. Таисия, как всегда, преувеличивала, впрочем, мне это было только на руку.
— Тебя сейчас Лё… папа уложит, — с вызовом глянула на Орлова, который, кажется, был только рад открывшейся возможности.
— Да, Тась, я сейчас… приду.
Дочь довольно заулыбалась и скрылась за дверью, оставив нас наедине.
— Мы не договорили, — направив на меня палец, словно беря на прицел, отчеканил Лёха. — Ты мне всё расскажешь.
— Обязательно, — фыркнула я.
Он ещё постоял какое-то время, ожидая подвоха, но не найдя последнего, отправился воевать с младшей дочерью.
Я же выдохнула с облегчением: все эти признания лишь бередили душу, пробуждая ненужные воспоминания, без которых и так всё было слишком путанно.
***
В коридоре было тихо, лишь из детской доносился приглушённый Таськин голос, о чём-то с упоением вещавший Орлову. Невольно улыбнулась — Лёха ещё не догадывался, на что я его подписала. Требования дочери уложить её спать всегда означали лишь одно: желание пообщаться, что могло занимать и час, и два, а то и все три. И уложить её прежде, чем иссякнет детский запас разговорчивости, было практически невозможно. Хотел общения с детьми? Вот и получай.
Я же поскреблась в комнату к Жене, которая смотрела какой-то сериал на экране ноутбука.
— Ты как? — почти хором спросили мы друг у друга и тут же заулыбались.
Прошла в комнату и села на диван рядом с ней.
— Я первая, — поставил меня перед фактом ребёнок.
Пожала плечами:
— Вроде бы ещё держусь…
— Ты сильная, — заметила она, поставив своё кино на паузу. — Но, по-моему, тебе нужна аллотерапия.
Мне только и оставалось, что покачать головой, поражаясь тому, когда моя маленькая девочка умудрилась так повзрослеть.
— Я подумаю.
— Подумай-подумай, она там уже, бедная, наверное, вся извелась.
Женя была права, сегодня в обед Алка попыталась закидать меня в мессенджерах кучей вопросов, половину из которых я была просто ещё не готова обсуждать. Пришлось оправдываться желанием обсудить всё при личной встрече. Ощутив лёгкий укол совести, я всё-таки пообещала себе на неделе встретиться с подругой.
— А что насчёт тебя?
— Я? — удивилась дочь. — У меня всё хорошо.
— Как ты справляешься с новостями?
Она задумалась и пожала плечами.
— Мне-то что. Мне скоро восемнадцать… — Женя пыталась демонстрировать максимальное безразличие.
— И что?
— Ну, не знаю. Вдруг я от вас решу уехать. Или ещё что. И вообще, это тебе с ним… жить и детей рожать.
Я невольно покраснела. Мне всё ещё было тяжело принять мысль о третьей беременности, а уж тем более говорить об этом так легко, как это делали другие.
— Он всё-таки твой папа, — напомнила я ей.
— О котором я чьими-то стараниями узнала четырнадцать лет спустя, — не удержалась она от шпильки, до конца не простив мне моё молчание.
— Жень, так было действительно лучше.
— Кому?
— Всем.
— Откуда ты знаешь? Только не говори, что результаты статанализа…
— Нет, — поспешила я её успокоить, но тут же осеклась, виновато пояснив. — Хотя я пыталась… но данных для анализа мало было.
