На всякий случай отпечатки пробили по Межгалактической базе данных, и Рокса едва не хватил удар. Они принадлежали живому человеку — Флоре Даньяте, единственной выжившей в том обвале. Более того, эта девушка находилась на Вианде.
Исследования продолжились, благо Археологическое сообщество уже не считало развалины объектом мирового значения. Дилен позаботился о том, чтобы Даньята попала в Тори-Эйл.
Технически она — наследница древних виандийцев. Ей это ни к чему. Вздумай Флора вякнуть о своих правах, ее размажут все, кому не лень. Но для всемогущего Рокса эта девушка стала подарком судьбы. Вопрос в том, как ею правильно распорядиться.
Вариант первый, самый простой и надежный: заставить ее разблокировать пульт и присвоить лавры первооткрывателя себе. Но Керн Грон взбунтовался. Назревали выборы, утрата системой Вианды поставила бы крест на его планах стать президентом. Он пообещал прищучить Рокса за любое незаконное действие — и выпал из списка его друзей. Правда, ненадолго, потому что без финансовой поддержки президентское кресло Грон не получил бы при любом раскладе.
Вариант второй: устроить все абсолютно легально. Соблазнить Даньяту, жениться, разблокировать пульт и получить планету в общую собственность. Проблема заключалась в том, что Дилен не привык делиться, а Флора не была идиоткой и, даже если бы поначалу поверила в его чувства, быстро просекла бы скрытый мотив своего «счастья». Впрочем, ее семейная жизнь длилась бы недолго.
Вариант третий: сделать все как обычно — с виду законно и благородно, изнутри — без оглядки на методы. Почему бы не помочь бедной учительнице и не подарить ей Вианду? Стараниями Рокса она прославится на весь мир — и покинет его во воле рока. А вскоре появится либо ее завещание в пользу Дилена, либо новость о тайном браке.
Рокс не определился с выбором. Он работал в разных направлениях. Все они сводились к одному: Флора принесет ему Вианду и исчезнет, чтобы не путаться под ногами.
Смерть застукала Дилена в момент, когда он был погружен в подготовления и импровизацию. Черновые наброски аферы, большинство из которых Рокс вскоре забраковал бы, внезапно стали законными документами. Обман вскрылся, но мало кто понял, в чем он заключался. Кроме тех, кто знал Дилена как облупленного, и тех, кто изучал его годами — например, Бьена Зарека.
Бьен выяснил многое о поисках «истинной силы», однако ошибся в некоторых моментах насчет Флоры — и, к его чести, признал это. А вот Ален, наоборот, «истинной силой» не интересовался, но после первого шока догадался, в чем может заключаться ценность госпожи Даньяты, и взглянул на отца другими глазами. Вернее, понял, какое будущее ожидает его самого. Оно молодому Роксу не понравилось.
Ален знал, как нужно действовать ради успеха. Он никогда не смотрел на методы, однако придерживался границ. Но с годами эти границы начали отодвигаться, тускнеть, прерываться… Это пугало.
Миром правят деньги. Они дают силу и власть. Тот, кто на вершине, подобен богу, потому что чужие судьбы в его руках. Все вокруг рассуждали о том, что Роксам закон не писан, и однажды Ален сам поверил: ему никто не указ.
А потом всемогущего наследника «РоксГрупп» вышвырнули под ядовитый дождь каприза ради и спасли по доброте душевной. Это подтолкнуло его мозги обратно на место. Он никогда не заговаривал о том дне, однако Жасмин знала: Ален благодарен за урок.
Рокс сидел рядом, погруженный в мрачные раздумья, и угрюмо наблюдал, как исчезает торт: сначала кремовые птицелюди, затем ослепительно зеленые пальмы, остров цвета яичного желтка, неестественно бирюзовое море… Наконец не выдержал, усмехнулся:
— Куда в тебя столько лезет?
— Обмен веществ бешеный. Меня трудно прокормить. — Жасмин подмигнула и по старой привычке потянулась за кофе. — Зато я почти всеядна… Правда, не в этом случае. Слишком много красителей и ароматизаторов. Скажи спасибо за одолжение, Рокс, Касиал пока не дорос до такой ядреной смеси. На кой Бретт вообще привез этот шедевр химической и кулинарной мысли?
Ален поморщился и отпихнул коробку с остатками торта ногой.
— Бретт? Вряд ли он помнит о существовании брата. У него на уме одна Лиза… Мечется между придуманной любовью, раскаянием невесть в чем и ненавистью. Надеюсь, Лаки-Эйл поможет ему прийти в себя. Все-таки это место — его вторая заветная мечта.
— Сам же видишь: помнит, да еще и знает, что нравится Касу. Не относись к нему как к ненормальному. Азаль восемь лет сводила его с ума ложью, оправиться после такого трудно. Кому и нужна смирительная рубашка, так это ей! Никогда не встречала настолько одержимой женщины.
— Прекрати. — Лицо Рокса исказилось. — Азаль создана моей семьей.
— Но не тобой!
— Это имеет значение?
За окном сверкнула молния — близкая, ослепляющая, с тем особым желто-розовым оттенком, который у Жасмин невесть отчего ассоциировался с повышенной опасностью.
— Многие скажут, что нет. Честь семьи и тому подобное… Долги отцов… Я не разбираюсь в таких материях, Рокс, но, как по мне, несправедливо, что это не работает в обратную сторону. К примеру, моя мама — врач, папа — спасатель. Они сохранили множество жизней. Думаешь, меня хвалят за их подвиги? Ну-ну. Так почему ты должен расплачиваться за проступки Дилена? Жаль, что в нашем обществе принято забывать добро и мусолить зло. Хочешь мое мнение? Посочувствуй Лизе, Псарку и остальным, и не изводи себя. Это не твоя ноша.
Ален подхватился, быстрым шагом прошел по комнате и застыл у окна. Его печальное лицо отражалось в темном стекле и странным образом гармонировало с непогодой.
— А чья? — Он прижался лбом к раме. — Теперь я — глава семьи. На мне лежит ответственность за все.
— Да отвечай за что угодно! Разве я говорю, что ты должен обо всем забыть? Если сумеешь, исправь то, что натворил Дилен, но не терзай себя. Ты не тот, кто сделал плохо, а тот, кто сумеет изменить мир к лучшему!
— Не поучай меня фразами из рекламы!
Жасмин отвела взгляд от упаковки кофе, с которой прочла последнее выражение. Подошла к Алену и пристроилась рядом, касаясь плечом его плеча.
— Позаботься о братьях. Они нуждаются в тебе, Рокс. Особенно Бретт. У него нет ориентира.
— Хватит с него Бьена.
— Не будь грубияном! Бьен — прошлый век. После признания Азаль Бретт и не взглянет в его сторону.
В стекло ударил град. Ален отшатнулся, повернулся к окну спиной.
— Мы все взрослые люди, асианка, — сказал другим тоном: мирным, даже приязненным. — Оставь Бретта, он в состоянии позаботиться о себе. Есть кое-что, что я давно хотел сделать. С тобой.
— Лучше побереги здоровье.
— Надеюсь, у тебя нет клаустрофобии?
Жасмин никогда не была на подземных этажах Тори-Эйл. О них ходили легенды, но не того толка, который разжигает любопытство.
Кто-то считал, там находится сокровищница с несметными богатствами, кто-то намекал, что под особняком расположились секретные лаборатории «РоксГрупп», кто-то клялся, что лифт может завезти в темницу, где прозябают недруги Рокса, кто-то доказывал: под землей — святилище древних виандийских богов, что дали Дилену успех, а взамен лишили его души.
