Мильдред Нильссон хотела, чтобы Винни прошел конфирмацию.
— Послушайте, — сказал ей Винса. — Пару лет назад сюда уже приходили какие-то святоши. Они обещали молиться за то, чтобы Винни исцелился, но я выгнал их вон. Я не привык уповать на Бога.
— Я и не обещаю вам этого! — воскликнула Мильдред. — То есть я буду молиться за него, пусть даже у себя дома, а не на глазах у всех. Но я не желаю Винни другой судьбы. Господь благословил вас этим мальчиком. Ваш сын не мог быть лучше, чем он есть.
~~~
Ребекка поднялась на колени и оттолкнулась руками от пола. Сделала рывок — и проползла несколько сантиметров. Так она снова добралась до туалета, но у нее не хватало сил встать на нош. Тогда девушка забилась в угол. Ларс-Гуннар поднимался по лестнице.
«Легко ей говорить „Господь благословил“, — рассуждал тогда Ларс-Гуннар. — Ведь не ей заниматься Винни с утра до вечера. И она не знает, как чувствует себя человек, от которого ушла жена. А мне приходится думать и о будущем Винни». Развешивая застиранный пододеяльник, Ларс-Гуннар задумался о том, что ждет мальчика через несколько лет, когда он достигнет половой зрелости. Ни одна девушка не захочет такого парня. Что, если он станет опасен? В голове мелькали мысли одна страшнее другой.
А после ухода Мильдред появились тети из ее свиты. Они уговаривали Ларса-Гуннара разрешить Винни конфирмироваться, даже предложили организовать праздник. «Винни должно понравиться, — говорили они, — а если нет, можно будет немедленно все прекратить». Даже его кузина Лиза приходила. Она обещала справить Винни новый костюм, чтобы ему не пришлось идти к первому причастию в поношенной куртке.
И тут Ларс-Гуннар взбесился. Они уговаривали его не пожалеть денег на костюм и вечеринку! «Когда я отказывался платить за него? — взревел он. — Если бы я хотел на нем сэкономить, давно бы сдал его в приют!»
Он купил Винни костюм и часы. Эти две вещи — последнее, в чем нуждался Винни, но Ларс-Гуннар не возражал. Он не хотел прослыть скупердяем.
Однако потом началось нечто странное. Винсе стало казаться, что любовь Мильдред к его мальчику что-то отнимает у него самого. Люди словно забыли, что он сделал для Винни. Не то чтобы Ларсу-Гуннару было дорого их сочувствие, но ему действительно приходилось в жизни несладко. Сначала его мучил отец, потом предала Ева, и теперь он вынужден в одиночестве воспитывать своего безнадежно больного сына. Ларс-Гуннар мог бы выбрать другую дорогу. Но, получив образование, он вернулся в родной поселок. Он совершил Поступок.
Ева наплевала ему в душу. Ларс-Гуннар помнил, что чувствовал тогда: ему казалось, большего позора быть не может. Однако это он похоронил Еву, когда она умерла. Он оставил Винни дома и взял на себя заботу о нем.
Со слов же Мильдред выходило, что Ларс-Гуннар — просто везунчик. «Все так, — ответил он тогда одной тете из „Магдалины“. — Но все-таки иметь такого сына очень тяжело, слишком много хлопот». И она возразила ему, что дети всегда доставляют родителям хлопоты. Зато Винни не покинет отца, как другие сыновья, когда вырастет. Она еще много говорила о том, о чем не имела ни малейшего представления. Ларс-Гуннар молчал. Он понял, что объяснять бесполезно.
С Евой было то же самое. Люди жалели Ларса-Гуннара, когда его бросила жена. Но когда в поселке появилась Мильдред, пошли другие разговоры. «Бедняжка», — вот как они называли теперь ее. Еву! Иногда Ларсу-Гуннару хотелось поподробнее расспросить сельчан, что они имеют в виду. Или они думали, что она осчастливила его, оставив одного с умственно отсталым сыном?
Он знал, что говорят за его спиной.
Иногда Ларс-Гуннар жалел, что согласился на конфирмацию Винни, но было поздно. Теперь он не мог запретить мальчику водить компанию с Мильдред, в этом случае Ларс-Гуннар точно прослыл бы завистником. Винни было хорошо с ней, у него ведь не хватало ума раскусить ее. И вот теперь у Винни появилась другая жизнь, в которой не оставалось места отцу. А Ларс-Гуннар по-прежнему стирал его белье, переживал и отвечал за него.
Ларсу-Гуннару стало казаться, что именно он всегда был главной целью Мильдред. Винни она только использовала. С тех пор как в поселке появилась вся эта женская мафия и бабы пошли за Мильдред, точно глупые гусыни, Ларс-Гуннар стал мешать ей. Ясное дело, она ему завидовала. Что и говорить, Винса пользовался в поселке авторитетом: председатель Общества охотников, полицейский! И при этом он уважал людей и прислушивался к их мнению. И они доверяли ему, а этого Мильдред не могла вынести. Иногда Ларсу-Гуннару казалось, что она просто задалась целью отобрать у него все.
Между ним и Мильдред началась война, по крайней мере, оба они это осознавали. Она пыталась дискредитировать его, он защищался как мог. Но Ларс-Гуннар не был создан для такого рода игр.
Женщина снова заползла в туалет. Сейчас она лежит, свернувшись калачиком между унитазом и раковиной, и закрывает руками лицо, пытаясь защититься. Ларс-Гуннар снова хватает ее за ноги и тащит на лестницу. Ее голова бьется о ступеньки, издавая ритмичный стук. Бамс-бамс-бамс… А снаружи кричит Винни. Но Ларс-Гуннар не может закрыть ладонями уши. Надо быстрее заканчивать. Еще немного.
Он вспомнил путешествие на Майорку. Это была одна из затей Мильдред. Община организовала для детей поездку за границу, и Мильдред хотела, чтобы Винни отправился с ними. Ларс-Гуннар отказался наотрез. И тогда она сообщила ему, что церковь может послать специального сотрудника, чтобы присматривать за Винни, этот вопрос уже поднимали на собрании общины. «Сами подумайте, — говорила она Ларсу-Гуннару, — как много нужно другим подросткам: оборудование для слалома, поездки, компьютерные игры, разные дорогие побрякушки, одежда. А Винни ничего этого от вас не требует». И Ларс-Гуннар все понял. «Дело не в деньгах», — снова возразил он. Однако в глубине души он знал, как все это будет выглядеть в глазах односельчан: он не жалеет Винни, лишает возможности жить по-человечески, отнимает у него последнюю радость. И Ларс-Гуннар снова сдался и достал бумажник. А люди в поселке опять говорили о том, как много Мильдред делает для Винни. Какое счастье для мальчика, что она сюда переехала!
Но и этого ей было мало. Она решила сжить Ларса-Гуннара со свету. И когда кто-то прокалывал ей шины или этот дурак Магнус Линдмарк поджег ее сарай, она не стала писать никаких заявлений. И поползли слухи о том, что полиция ничего не может сделать. Именно этого она и хотела — лишний раз унизить Ларса-Гуннара.
А потом она покусилась на его место в Обществе охотников.
Эта земля принадлежала церкви только на бумаге. На деле это был его лес, Ларса-Гуннара. Арендная плата действительно оставалась низкой. Но уж если на то пошло, охотникам тоже надо платить за их работу. Ведь лоси причиняют лесу серьезный ущерб, их численность надо держать под контролем.
Ларс-Гуннар помнил то осеннее утро. Сначала они распланировали охоту. На рассвете снова повторили, кому и что делать. Солнце еще не взошло, а собаки уже рвались с поводков, так им не терпелось в лес.
