Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
Нам с Глазом повезло, мы оказались в паре. Спина к спине, вооруженные лишь дубинками, мы ждали нападения, а твари вились вокруг, примериваясь к нашим глоткам. Гиеагра оттеснили ближе к краю поляны. Острие его меча поблескивало в двух дюжинах шагов от нас, и десятки пар глаз неотрывно следили за этим смертоносным блеском. Меньше всего повезло Бурдюку: под его опекой оказались Эписанф и Лаита. Женщина, скорчась под своими тряпками, беспрестанно перебирала пальцами, наверное молилась, теребя амулеты и обереги; философ же все рылся и рылся в своем мешке с упорством пьянчуги, пытающегося выудить из складок одежды последнюю монетку.
Монстры атаковали разом, будто услышав команду. Сразу три твари, не издав ни звука, ринулись на меня. Одной я проломил череп, две других, столкнувшись в воздухе, покатились по земле.
Новый бросок. На этот раз я замешкался, и пара челюстей с загнутыми клыками проделала дыру в моей тунике. Зверь лишь немного не рассчитал, иначе мои внутренности уже вывалились бы на камни. Я ударил ногой. Чудовище отлетело на несколько шагов, но тотчас вскочило на лапы!
Еще бросок, и еще, и еще! Меня цапнули за лодыжку, алым цветком вспухла рана на бедре; саднило в боку – не то от усталости, не то от ран, правое ухо горело, а по щеке и по шее бежала теплая липкая струйка. Но я еще держался и без остановки работал дубиной, моля богов, чтобы не дали ей сломаться, чтоб удача моя длилась, длилась как можно дольше, ибо только удачей можно было объяснить то, что я еще жив.
– Н-на! Н-на! – Спина моего напарника ходила ходуном, слышались взвизги, хруст костей. – А, шакальи морды! Не нравится? Глаз и не таким ребра ломал!
Мы дрались. Не знаю, сколько времени прошло, каждое мгновение длилось бесконечно долго. Иногда удавалось бросать взгляды по сторонам. Бурдюку приходилось совсем несладко, но он сражался за десятерых. На моих глазах он уложил сразу две твари – те ухватили Лаиту за подол и пытались оттащить прочь. Эписанф вновь принялся сыпать заклинаниями, но они не помогали. Гиеагр пытался пробиться к этим троим, но на него насела целая свора, так что герой продвигался удручающе медленно.
Тварей все прибывало. Они кружили, вились, наскакивали, отбегали. Они жаждали крови, жаждали уничтожить нас, и адское пламя сверкало в их глазах.
Бой продолжался. Мы слабели с каждой секундой. В какой-то миг я едва не выпустил из рук дубину – от моей крови она стала скользкой, как рыба.
А потом я увидел тварь, которая прикончит меня. Размером с крупного волка, шипастая, похожая на траченную молью, утыканную иглами собачью мумию, она застыла в пяти шагах от меня. Она смердела как сушеный труп, она шелестела и пощелкивала при каждом вдохе, будто внутри этого пергаментно-желтого кожаного мешка перекатывались оторвавшиеся от скелета кости. Она топорщила иглы и скалила клыки, и я чувствовал на себе ее ненавидящий взгляд, хотя тварь не имела глаз: глазницы были затянуты тонкой коричневой пленкой. Воплощение моих самых страшных ночных кошмаров, жуткое видение из тех времен, когда боги еще не наполнили своей благодатью наш мир и повсюду царил хаос, эта тварь готовилась к прыжку, и ее сочащийся злобой взгляд был устремлен на мое горло…
Я перехватил дубину, отчетливо понимая, что сил взмахнуть ею уже нет. Оттолкнувшись задними лапами, тварь взмыла в воздух…
Свет! Ярчайшая, ослепляющая вспышка! Удар!
Ноги подкосились, звериная сила опрокинула меня на землю! Я заорал, заизвивался, стремясь сбросить монстра, придавившего меня к земле. Ладонь уперлась в оскаленную пасть, я надавил изо всех сил, стараясь оттолкнуть от себя это смердящее исчадье. Неимоверное усилие, и вдруг… вдруг моя ладонь провалилась в пустоту – отшвырнула чудовище, будто оно разом потеряло всю свою мощь, сделалось невесомым, как воздух!..
– А-а-а-а-а-а!!! – заметался над поляной чей-то хриплый вопль, и только тогда я обнаружил, что глаза мои крепко зажмурены.
Небо – вот что я увидел, открыв глаза. Самое голубое за всю мою короткую жизнь.
Вопль повторился, теперь голосили уже в две глотки.
Приподнявшись на локте, я бросил взгляд в ту сторону. Мне явилась странная картина. Бурдюк отплясывал какой-то дикий танец и то и дело бросался обнимать Эписанфа. Философ стоял столбом, дико озираясь; рука его, казалось, навек застряла в мешке. Лаита, наша таинственная, вечно закукленная, зашторенная, закрытая Лаита, протягивала к Бурдюку руки, желая разделить его безумство. А вокруг… Вокруг бугрились трупы поверженных монстров, почти скрывая поляну. В трех или четырех местах они громоздились кучами – там, где полыхали самые ожесточенные схватки.
Одна из таких куч вдруг зашевелилась и распалась. Порядком израненный, но, хвала богам, живой, из нее выбрался Гиеагр.
– Вот ничего этому варвару не делается, – услышал я рядом с собой. Повернув голову, увидел Глаза: тот стоял, припав на одно колено, упершись в камень обломком дубины.
– Это же Гиеагр, – выдохнул я в ответ.
Глаз смерил меня взглядом.
– Наверное, это что-то объясняет. – Он пожал плечами.
Бурдюк, Эписанф и Лаита наконец разжали объятия. Лаита тотчас сделалась прежней – покорной служанкой, укутанной с головы до ног живой куклой, ожидающей указаний. Приметив нас, Эписанф замахал руками:
– Эй, что развалились? Эти твари скоро очнутся, а мой мешок пуст! У нас не больше часа, уходим!
Без лишних слов мы повиновались.
О да, мы старались двигаться так быстро, как только могли. Кровоточили и болели наскоро перевязанные раны, тело ломило от усталости, слипались глаза, но мы шли и шли, стремясь оказаться как можно дальше от проклятого места.
Прошло совсем мало времени, когда что-то вдруг ухватило меня за раненую лодыжку. Вскрикнув, я покатился в траву. Тотчас чьи-то острые коготки впились в щеку. Я вскочил, закричал, отпрянул в сторону. Развернулся. Две зеленые плети, еще не до конца «пришедшие в себя», еще вялые, но вновь уже жаждущие крови, потянулись к моим ногам.
– Лес оживает, – прошептал Глаз, с ужасом глядя вокруг.
– Бежим! – крикнул Гиеагр.
Бежим… Далеко ли убегут пять израненных мужей и слабая женщина. Не прошло и нескольких минут, а наш рывок захлебнулся, и мы уже еле ползли. «Как старухи, удирающие от грабителей», – невесело подумалось мне тогда. Ноги заплетались, глаза застил жгучий пот; мы не дышали, мы хрипели, будто загнанные лошади, и, клянусь, самым милосердным было тогда перерезать нам глотки.
Да к этому и шло: шум погони, пока еще отдаленный, стремительно нарастал. Ропот, совсем недавно неясный и смутный, становился все громче, все отчетливей, распадаясь на отдельные звуки – рычанье, шипенье, вой.
В эту жуткую какофонию вдруг влился еще один звук – сотрясающий землю гул гигантских шагов. Какое-то невиданно ужасное существо, пробудившись от черного сна, бросилось за нами в погоню, и если оно нагонит нас…
Не скрывая надежды, мы дружно уставились на Эписанфа.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
