— Фардеклёр, не хотите принять участие в занятии? — раздался бархатистый голос Райтера.
— Да, конечно, ведьмак Лаудесейл, — бодро отозвалась я.
— Тогда прошу, — он рукой указал на место рядом с доской, где стоял и сам.
— Что ему нужно? — шёпотом спросила я, выпучив глаза, пока пыталась выбраться из-за парты.
— На практике показать силу проклятия, — прошептал Мелоун.
— Он сбрендил? — возмутилась я и вывалилась в проход.
— Нет, не сбрендил, — раздалось над ухом, и я вздрогнула от испуга, — всего лишь небольшая демонстрация.
— Простите, — пискнула я и проследовала за Лаудесейлом к доске, — что я должна сделать?
— Проклясть меня и покрепче, насколько у вас хватит возможности, — он снисходительно улыбнулся, — огненные ведьмы Фардеклёр по понятным причинам не склонны к магии темноты. Я покажу вам и вашим одногруппникам, как нужно отбиваться от проклятий. Неважно, какого рода.
— Вы выбрали меня по принципу, что я не прокляну достаточно крепко? — осторожно уточнила я, выпрямляясь под любопытными взглядами одногруппников.
— Я же не хочу никому навредить. Вы первокурсники, а это теоретический предмет, — он сверкнул улыбкой в сторону студентов, — прошу, Фардеклёр. Самое сильное, на которое вы способны. Вложите в него всю свою силу.
— Ну… Хорошо, — я пожала плечами и сосредоточилась.
Так, прокляну его какой-нибудь лёгкой дрянью типа прыща на носу и скажу, что это мой максимум. Не нужно показывать ему, что фамильный дар Лоу де Сейлов во мне достаточно силён. Я же Фер де Клёр, я не могу иметь дар проклятийницы.
Я сосредоточилась и начала формировать между ладоней клочья темноты. Краем глаза я заметила, как удивлённо начали привставать со своих мест одногруппники, как Диана Гриваль следит за моими действиями с довольным прищуром. И упустила тот момент, когда облако между ладоней налилось густой чернотой.
Она переливалась, вилась спиралями, колыхалась. Левая рука, которая во сне оказалась в масляной перчатке, похолодела, а правая, наоборот, потеплела. Мои пальцы дрогнули, и вышедшее из-под контроля проклятие вырвалось на свободу.
Дальше всё произошло очень быстро. Райтер кинулся вперёд, прямо на облако и выставил перед собой ладони таким образом, что у основания запястий они соединялись, а потом пальцы расходились в разные стороны как солнце. Он поймал дымное облако проклятья и начал сжимать его до горошины, пока окончательно не растёр его между указательным и большим пальцами.
— Я немного недооценил ведьму из рода Фардеклёр, — он с усмешкой повернулся к напугавшимся ведьмам и шутовски поклонился, — такой способ доступен только Лаудесейлам. Но в следующий раз я обязательно покажу вам, как отмахиваться от проклятий.
Ему зааплодировали, и только я видела, как дрожат его ладони, как он побледнел, и как блестят на висках бисеринки пота. Ему было вовсе не так просто уничтожить моё проклятье, как он пытался это показать. Я виновато закусила губу и отправилась на своё место.
Лекция продолжилась, но досидела я её как на иголках. Кажется, я спалилась. Если ведьмак-проклятийник так вымотался от одного проклятия, то очевидно, что я не просто излишне талантливая ведьма. Но как же так получилось? Сила текла свободно и непринуждённо, как вода. Скорее даже выплёскивалась через край.
Раньше такого не было, мне нужно было как следует напрячься, чтобы выдавить силу. Я посмотрела на свои руки, сжала их в кулаки. Что со мной происходит? Внутри меня словно приподнялся заслон, выпуская поток магии. Раньше эта самая магия просачивалась сквозь щели наружу, а теперь лилась легко и просто.
И что-то мне подсказывало, что это только начало. Сдерживающий барьер начал рушиться. Ведь сначала у меня были жалкие капли сил, я едва могла считаться ведьмой, потом магии стало больше. И её становилось всё больше и больше. Ручейки стали речками, а те в свою очередь в полноводную реку, питающую озёра и моря. Жутко.
Прозвенел сигнал на перерыв, и я начала быстро забрасывать вещи в сумку. Нужно найти Леона и рассказать ему обо всё. Совсем обо всём, в том числе о Розе и о том, что она планирует на наше ведьмино совершеннолетие. Сама я не справляюсь.
— Фардеклёр, задержитесь, — окликнул меня Райтер.
Я замерла на мгновение и обречённо обернулась к ведьмаку. А счастье было так возможно! Я почти сбежала, осталось буквально два метра до двери. Кики подмигнула мне, она уже привыкла, что меня постоянно задерживают для разговоров. Грэг был настроен менее позитивно и сочувствующе похлопал меня по плечу.
— Слушаю вас, ведьмак Лаудесейл? — я подошла к мужчине.
— Зови меня просто Райтером, когда мы одни, — сказала он.
Райтер дождался, когда выйдет последняя студентка и мановением руки наложил чары от подслушивания и подглядывания. Улыбочка сползла с его лица, и он стал очень серьёзным и хмурым. Тёмные очи прошлись по моему лицу и остановились на глазах.
— Мне знакома твоя сила, — просто сказал он, и мои ноги чуть не подогнулись, — родовую магию Лоу де Сейл я в силах отличить, тем более такую мощную. Ты — дочь Рохезы, и моя племянница.
— Я? Что… Нет! — выпалила я, — вы ошибаетесь.
— Ты похожа на неё, когда я об этом подумал, я многое увидел. У тебя её глаза, — сказала он.
— У меня родовые глаза Фер де Клёр! — возразила я, хватаясь за соломинку.
— Не цвет, а форма, выражение, этот внутренний свет, — возразил ведьмак, — у меня были странные предчувствия, а когда я получил твою кровь… Я не удержался, сохранил немного, чтобы окончательно убедиться, что я не сошёл с ума. Ведь это невозможно. Ни одна ведьма в истории не была родовой ведьмой двух семей и не обладала сразу двумя дарами. Но кровь не лжёт. Как это возможно?
— Я… — я запнулась и начала нервно жевать губу, — я… Я — дочь Рохезы Лаудесейл? И родовая ведьма Лоу де Сейл?
Он огорошил меня, сбил с ног своим резким заявлением. Мне нужно было это осознать. Понять то, что он мне сказал. У меня закружилась голова, и я словно провалилась в темноту. В этой темноте мелькали картинки, сливаясь в сплошную световую ленту, но я странным образом видела каждый кадр, словно заново переживала своё детство. Те моменты, что были связаны с мамой.
Многое в тех первых пяти годах жизни было скрыто темнотой, но лицо мамы я видела совершенно отчетливо, чётко слышала её голос и чувствовала тепло её рук. Какая же она красивая… Не удивительно, что папа не устоял. Даже не будь этого проклятого притяжения огня и темноты, он бы не устоял.
Мама. Мамочка…
Леон
Убью.
Такая короткая и ясная как белый день мысль вспыхнула в моей голове, когда я почувствовал неладное и переместился в кабинет, где Рай должен был вести занятие у моей Чебурашки. В кабинете никого не было, кроме этого идиота и бессознательной Розэ.
