— Да он… да он сам… — зачастили оправдываться мальчики. — Это же такой…
— А-а-а, — мелкие хулиганы брызнули наутёк.
Судя по скорости, рука у чёрного не была сломана, иначе бежал бы медленнее. И то хлеб.
— Вы ведь гентбарец, верно? — спросил полицейский, с уважением поглядывая на Солнечный Крест, украшавший куртку Кимсиря.
— Да, — ответил Кимсирь и назвался. — По делу прибыл.
— Родителям этих охламонов уже отправлено уведомление о штрафе, — объяснил полицейский. — Больше они никого не потревожат. В ближайшие пятнадцать суток[13] наверняка… Вас проводить, господин Феолири?
— Нет, благодарю, я знаю дорогу…
На том и расстались.
Устроившись в номере, Кимсирь открыл информ на странице Федерального Госпиталя номер шесть тысяч пять. Внимательно изучил рабочий график доктора Типи, и, как посоветовала Ливсоно, записался к ней на приём в качестве обычного пациента. К счастью, в расписании оказалось свободное окно, которым Кимсирь тут же воспользовался. И только потом сообразил, что времени всего ничего, может ведь и не успеть добраться до госпиталя точно ко времени! Он поспешно посмотрел маршрут, затем изучил и старательно запомнил схему нужных уровней госпиталя, чтобы там уже не отвлекаться на информационные панели и сразу идти в нужном направлении…
Доктор Типи смотрела в свой терминал, решая какую-то сложную задачу, и на очередного вошедшего пациента не взглянула. Она выглядела очень уставшей, белые крылья отливали серым, в ней не было ни капли того особенного шика, каким бесконечно хвастались сничаев из больших и многочисленных домов. «Режим труда и отдыха она тоже нарушает постоянно», — с жалостью подумал Кимсирь. — «Нет у неё преданной любящей номо, такой, как Ливсоно, некому оторвать от бесконечной работы и заставить хотя бы выспаться…»
— На что жалуетесь? — устало спросила доктор Типи на эсперанто.
Кимсирь, оторопев от того, что чужая сничаев с ним всё-таки заговорила, растерял все приготовленные загодя слова и брякнул первое, что прыгнуло на язык:
— На вашего брата!
— Очень интересно, — доктор Типи, наконец-то, оторвалась от экрана. — Что же он натворил?
Кимсирь рассказал, что. Доктор Типи очень внимательно его выслушала, и под конец рассказа её лицо приняло отчётливо хищное выражение. Кое-кто попался, понял носвири. Вот и славно. Никакого сочувствия к этому Типаэску Кимсирь не испытывал. Так ему и надо, не будет честным девушкам головы морочить, а потом исчезать.
— Вы правильно сделали, что пришли ко мне… как вас? Кимсирь[14]… красивое имя… Вот, возьмите… Это мой визит, будем на связи. Вы где сейчас остановились? Так, хорошо. Больше ни о чём не беспокойтесь, остальное — моя забота…
— А что… вы решили? — набрал храбрости на вопрос Кимсирь.
Если уж она не прогнала его сразу, если выслушала, если дала плис личного визита… Отчего бы не спросить о главном?
Доктор Типи улыбнулась, на этот раз не хищно, а очень тепло, как родному:
— Я не стану обижать вашу сестрёнку, Кимсирь, — мягко сказала она. — Девочка заслуживает счастья, верно?
— Конечно! — обрадовался он, но тут же спохватился — А ваш брат? Как он отнесётся к…
Доктор Типи подняла ладонь, и носвири тут же умолк, подчиняясь вшитым в подкорку правилам приличия: никогда не спорить и не перебивать, когда говорит сничаев…
— А брата, — со вкусом сказала доктор, — мы спрашивать не станем.
Так что вернулся Кимсирь к себе в номер в очень бодром расположении духа. У сничивэ действительно не особенно спрашивали, что они думают о будущем партнёре для брачного полёте; сестрёнка могла отстаивать своё право на выбор, у её крылатых собратьев никаких прав в данном вопросе не существовало. И это было правильно и хорошо. Если рожать приходится женщине, то и выбирать отцов своим детям тоже должна женщина.
В номере Кимсиря ожидал сюрприз. Два огромных дорожных ящика в термозащите, со встроенной гравиплатформой у каждого, и яростно-алый бланк штрафа за то, что он, Кимсирь Феолири, не забрал вовремя свой багаж. Носвири осторожно обошёл подарок судьбы. У него не было багажа. Откуда это взялось? Ошибка? Перепутали при отправлении?
Разговор с диспетчером ничего не дал. «Ваш багаж», — сказала она, — «переехал вместе с вами через два GV прыжка, что вы мне голову морочите, господин хороший».
— Я — не хороший, я Феолири, — растерянно сказал Кимсирь в потухший экран.
Ладно, мой багаж, так мой багаж, решил он, и взялся за ближайший ящик. Надо было приложить ладонь, чтобы замок опознал хозяина. Замок, конечно же, его не опознает, и снова придётся разговаривать с неприветливой диспетчером…
Ящик раскрылся. А внутри…
Если носвири не отказывало зрение, внутри он видел кокон окуклившейся свитимь третьего цикла развития. Да откуда он здесь взялся… И тут же ледяной лавиной пришёл ужас осознания.
Старая Ливсомо хлопотала над умирающей от любовной тоски Насти. Где ей было уследить за вредными девчонками! А братья-носвири сделать этого подавно не могли. Во втором ящике, надо думать, вторая засранка. В том же самом виде!
Кимсирь смотрел на ящики, один вскрытый и один запертый, и понимал, что даже оллирейнский лантарг тогда вызвал в нём лишь треть нынешнего бешенства. Вот же паршивки. Негодницы! Идиотки. Кто же отправляется в дорогу в предметаморфозном состоянии. Они что, думали прибудут по адресу в бодром виде?
Да, разумеется, именно так они и думали. Как они еще могли думать, чем, у них мозгов еще нет и не будет никогда, потому что они всего лишь свитимь.
Выживут, надо будет их в кадетское отдать, узнать, в какое берут уже после третьего метаморфоза, и сдать ко всем демонам полной луны. Там они узнают, что такое дисциплина и слово старшего! Там их научат чистить туалеты зубной щёточкой. И канализационные фильтры. И…
Если выживут, вломилось в сознание. Если выживут…
Человеческий сектор. Ни одного гентбарца в округе радиусом в тысячи парсек. Пальцы сами нащупали в кармане плис визита доктора Циссви…
— Пойдёмте, — сказала доктор Типи или, как её здесь все называли, доктор Циссви. — Вы уже ничем им не поможете, Кимсирь.
Он кивнул, не в силах оторвать взгляд от двух коконов, устроенных на реанимационных кроватях.
— Они выживут? — спросил то, что больше всего волновало.
— Думаю, да. Они живы сейчас, и это всё-таки третий метаморфоз, не первый.
