Детский плач словно разбудил всех, стоящих в кругу факелов: Брисса в ужасе вертела головой, Акарди вновь начала смеяться, а Олан, стоящий у алтаря, сосредоточенно смотрел на пламя свечи.
Жрец начал нервничать. Может, он собьется, и ритуал прервется? По крайней мере мы выгадаем время! Дэмиор словно прочел мои мысли: он громко выкрикнул какое-то ругательство, и тут же получил мощный удар под дых. Я молчала: если мне удастся распутать веревку, то пользы я смогу принести больше.
Однако не успела я этому порадоваться, как к кругу подскочил один из слуг, вооруженный длинной палкой, ткнул в бок смеющуюся Акарди и захлебывающуюся слезами девочку. Сумятица утихла, и по пещере вновь разлилось напряжение.
Жрец тем временем читал все яростнее и, выкрикнув последнее слово, алчно впился взглядом в жертвенный круг. Маленькая девочка сжалась, пытаясь спрятаться за распущенными волосами.
— Иди сюда, милая, — ласково сказал жрец.
Я сглотнула, не желая видеть этого. Сиенн махнул рукой, и черные змеи исчезли. Слуга вытолкнул палкой девочку вперед, к алтарю. Олан, стоящий рядом, с ужасом смотрел на ребенка. Нож птицей взлетел в руку жреца, и он решительно вошел внутрь круга. Девочка взвизгнула, и сиенн ловко уложил ее на алтарь, и ее тело вновь оплела веревка. Мужчина со вкусом провел лезвием по шее девочки. Я всхлипнула: ее глаза закатились, а кровь, брызнув фонтаном, залила лицо и одежду жреца. Часть ее с противным булькающим звуком потекла в чашу. Едва первая капля упала внутрь, алтарь словно засветился изнутри, а жрец торжествующе вскинул руки:
— Кхира, моя госпожа, прими мою жертву! Возьми ее жизненную силу и магию через кровь.
Брисса тихо заплакала, ее обреченный вид вызывал боль. Дэмиор рядом дернулся, не в силах освободиться. Я зажмурилась и отвернулась, к горлу подступила тошнота.
Несколько томительных минут мы слышали, как кровь стекает в чашу. Когда стук капель прекратился, жрец вновь вернулся к книге и продолжил читать заклинание.
Я стряхнула с себя оцепенение и вновь принялась за веревки. Сердце колотилось как сумасшедшее, и мне с трудом удалось сосредоточиться. Растения в веревке потеплели в ответ на мое прикосновение. Чтобы не привлекать внимания шепотом, я мысленно обратилась к ним, прося отпустить меня. Я пробовала раз разом, но это ни к чему не приводило. Мои силы за время пребывания в пещерах заметно угасли, но я отбросила предательскую мысль о своей беспомощности.
Следующей стала Акарди. Оказавшись на алтаре, она громко захохотала, веревки с трудом удержали ее бьющееся в судорогах тело. Жрец взмахнул ножом, и она захлебнулась смехом, а кровь, забрызгав белое платье, ровной струйкой потекла в чашу. Кожу продрал мороз, но я не могла отвести глаз от страшного зрелища.
Третьей жертвой оказалась тихая девушка c рыжеватыми волосами. Она лишь всхлипнула, глядя на заносящего над ней нож жреца. Олан, вынужденный вблизи наблюдать за ритуалом, побледнел, сравнявшись цветом лица с собственной рубашкой.
Когда в кругу остались лишь Брисса и Олан, я от ужаса прикусила губу, в висках появилась тянущая боль. Мысленно я не прекращала взывать к веревке, и наконец она шевельнулась. В душе появилась надежда, и я чуть слышно шепнула:
— Освободи меня.
Веревка послушно сползла с моих рук и ног и свилась кольцом у моих ног. На пару секунд я растерялась: я свободна, но как остановить ритуал? Размышляя, подняла голову вверх и замерла от ужаса: жрец в перепачканном кровью плаще поднял нож и двинулся к кругу, где Брисса с широко распахнутыми глазами ожидала своей участи. Стоило сиенну зайти внутрь, по черному алтарю пробежала дрожь.
— Не терпится, — захохотал жрец и вскинул голову вверх. — Приди, богиня!
Алтарь вновь дрогнул, а в воздухе появилось темное марево. Я моргнула, но мне не показалось — дым оформился в женский силуэт.
Жрец рухнул на колени:
— Великая! Приди ко мне! Я приготовил для тебя подарок, — махнул он рукой в нашу сторону, — и новое тело. Она твоя.
Я? Мое тело будет вместилищем для Кхиры?
Фигура, зависшая в воздухе, царственно кивнула, и я почувствовала, как ко мне тянется что-то липкое. Усилием воли стряхнула наваждение и огляделась. Надо остановить этот ритуал! Дэмиор напряженно всматривался в темноту, зависшую над алтарем, силясь разорвать путы. Я шевельнула рукой и попросила веревку отпустить его. Та дернулась и замерла, словно раздумывая.
— А теперь два главных блюда! — торжественно провозгласил жрец, и фандрийку толкнули к алтарю.
Крик Бриссы разрезал воздух, я рванулась вперед, но кто-то тяжелый налетел на меня сзади. Рухнув на пол и чувствительно приложившись коленями, я хватанула ртом воздух и вывернулась из-под туши слуги. Однако стоило мне пошевелиться, как тот вновь придавил меня к полу. Я ударилось виском, и в глазах потемнело. Дэмиор, освободившийся от пут, сражался сразу с двумя противниками, не дающими ему приблизиться к жрецу. Я, не глядя назад, ткнула локтем слугу и вновь рванулась вперед, но мужчина ухватил меня за волосы и потащил назад.
— Нет! — крик Олана разорвал воздух, и я вскинула голову. Жрец уже уложил Бриссу на алтарь и занес над ней нож.
В совсем не детском взгляде Олана отразились ужас и ярость. Он рванулся вперед, но черная веревка крепко держала его. Едва взглянув на мальчика, жрец повернулся к Бриссе и прижал черный нож к ее шее. Я вздрогнула от ужаса, и тут в глазах Олана вспыхнуло пламя. В мгновение ока веревки, опутывающие его, осыпались серым пеплом, и мальчик бросился вперед, сбив с ног жреца.
Слуга продолжал тащить меня назад, и я царапала ногтями пол, пытаясь остановиться. В голове стучала мысль — Олан! Нужно помочь Олану! Краем глаза я заметила Дэмиора, тщетно пытающегося обойти троих вооруженных слуг. Я вновь потянулась вперед, но слуга пригвоздил меня к полу своим весом. Дышать стало нечем, и я судорожно забилась, пытаясь выбраться. Вдруг рука нащупала что-то на полу.
— Спаси меня! — прошептала я, и веревка взвилась вверх и обхватила горло мужчины. Тот захрипел и отпустил меня, с трудом мне удалось столкнуть его с себя и вскочить на ноги.
— Олан! Держись! — я бросилась вперед и, сделав несколько шагов, увидела, как жрец оттолкнул мальчика, наотмашь ударив по лицу. Олан упал на каменный пол, но тут же вскочил с места. Покачав головой, он с удивлением посмотрел на свои ладони, на которых плясало пламя. Затем криво улыбнулся и бросился к жрецу, пытаясь добраться до горла. Сиенн взвыл, схватившись за лицо, на котором появлялись красные пузыри, и отшвырнул мальчика в сторону. Запахло горелой кожей: лицо жреца превратилось в жуткую маску. Увидев в руках мужчины нож, я вскрикнула.
Я уже почти. Олан, беги!
Мальчик пытался встать, но ноги не слушались его, а затылок был окровавлен. Жрец озлобленно улыбнулся, в его глазах сверкала ярость.
— Не трогай его! — крикнула я, но не успела помочь — жрец вогнал нож в грудь Олана.
