Он и вправду не жёг мне протянутых рук.
Он горячий был друг, он любимый был друг!
Я играла с огнём вот в такую игру:
То ли он не умрет, то ли я не умру.
Я глядела в огонь, не жалеючи глаз.
Он горел и горел, но однажды погас.
Я играла с огнем до поры, до поры,
Не предвидя особых последствий игры.
Только отблеск огня на лице у меня.
Только след от огня на душе у меня… *
* Стихи Вероники Долиной
Разговаривать больше было не о чем. Все ответы получены. Рекомендации — тоже. Оставалось только действовать — на свой страх и риск.
Алия вновь потянулась к Агниэлю. Положила ладошку на его пылающую алыми чешуйками щеку. Они были почти раскаленными на ощупь — эти чешуйки. Но от ее прикосновения начали остывать и постепенно изменять свой цвет на привычно-золотистый.
— Агниэль, любимый, я с тобой, — позвала Алька.
Ничего. Мужчина оставался все таким же неподвижным. Только хриплое дыхание давало знать, что он еще жив. Чувствуя усталость во всем теле и желание быть как можно ближе к Огненному, Алька вытянулась вдоль распростертого тела, прижалась к нему, обняла рукой натужно вздымающуюся грудь. Голову пристроила на плечо, ощущая кожей горячую и влажную ткань нарядной выходной рубахи. Закрыла глаза, чтобы отгородиться от неспокойного внешнего мира с его бьющими прямо в парковые деревья молниями, подрагивающими стенами, на которых кое-где появились трещины…
Сейчас все это было неважно. Не имело значения.
Полностью погрузившись внутрь себя, девушка попыталась уловить если не мысли, то хотя бы какие-то чувства мужчины. Но не ощутила ни-че-го. Это было то самое «отсутствие присутствия», когда в материальном мире остается только телесная оболочка разумного, мыслящего существа, а его дух уносится в неведомые дали. И если нет иного способа дозваться, докричаться до Агниэля и встретиться с ним — Алия пойдет вслед за ним в любые дали.
Существует магическая связь между ней и ее мужчиной? Что ж, значит, надо найти ее. Увидеть. И не усилить, нет — самой стать этой нитью, промчаться по ней, как мчится по проводам электричество…
Девушка вслушалась в себя, пытаясь нащупать свой конец нити магической связи. Отыскала его, собрала всю себя в эту точку, из которой в темноту уходила еле заметная, слабо мерцающая дорожка. Алька стала этой нитью, этой дорожкой, влила себя в нее и рванула вперед, запретив себе думать и оглядываться по сторонам.
Перемещение получилось мгновенным. Только что ее окружала непроглядная тьма — и вот она уже окружена со всех сторон то ли пламенем, то ли светом. Да и сама она стала еще одним язычком огня. Маленьким, но ярким. И совсем рядом обнаружила мощный огненный вихрь, имеющий очертания человеческого тела. Очень знакомые очертания.
— Агниэль, — позвала Алия этот вихрь, который пытался решить сразу две противоположных задачи: не слиться с куда более крупным облаком огня, имеющим очертания дракона, и одновременно не упустить дракона, удержать его подле себя.
Мужчина-вихрь дрогнул, но поводья, сковывающие огненного дракона, не выпустил.
— Арейя? Но как? Откуда ты здесь, в Сердце Стихии Огня? — донеслась до нее мысль-ответ.
— Я пришла к тебе. И за тобой.
— Я не могу вернуться. Не могу позволить магическому зверю вырваться на свободу. Он — воплощение стихии огня. Если я отпущу его — он выжжет дотла мир, в котором мы с тобой встретились…
— Но что с ним? Отчего он разъярился? Ты не говорил, что такое возможно…
— Он почувствовал, что тебя, Арейя, твою любовь и преданность пытается забрать другой мужчина. Я убежден в твоей невиновности. Знаю, что ты не могла предать. Но зверь чует иное…
— Меня опоили зельем беспамятства, — призналась Алька, — а потом внушили, что я нахожусь в своем мире, и что рядом со мной — мужчина, который был важен для меня когда-то в прошлом.
— Был?
— Был. Но уже никогда не будет.
— Я верю тебе, Алия, любимая. Здесь невозможно солгать.
— Как я могу помочь тебе, Агниэль?
— Ты уже помогла, Арейя. Теперь, даже если я не сумею совладать со зверем — то и он не сумеет поглотить меня.
— Но этого недостаточно… — поняла Алька. — Этого мало, чтобы спасти твой… наш мир, так?
— Так…
Алией внезапно овладела твердокаменная решимость. Она двинулась к бушующему, рвущемуся на свободу огненному облаку-дракону.
— Аля, нет! — донесся до нее отчаянный мысленный крик Агниэля.
— Я должна. — Отозвалась девушка. — Если я — его пара, он не обидит меня.
— Алия…
Но она уже приблизилась: маленький трепетный лепесток против бурлящего силой и гневом гиганта. Вспрыгнула на мечущееся, сыплющее искрами крыло, приникла к нему — не оторвать.
— Приветствую тебя, мой огненный зверь, моя пара, — обратилась к воплощению стихии. — Я пришла, чтобы быть с тобой рядом.
Чудовищной силы зверь замер. Опустил крылья. Лишь огромные клубы пламени, отрывающиеся от его ноздрей, да подрагивающий хвост свидетельствовали о том, что он по-прежнему в ярости.
— Зачем тебе быть со мной, если ты выбрала другого? — в отличие от человеческой души Агниэля, дракон не готов был просто так поверить словам девушки.
— Я выбрала тебя. Никто другой мне не нужен. — Алия не испытывала сомнений в том, что говорила, и воплощенная стихия почувствовала это. — Мной пытались овладеть обманом. Но даже магический морок не заставил меня забыть о моей любви и о моих клятвах. — И это тоже была правда.
Дракон перестал бить хвостом. Агниэль по-прежнему удерживал огненные поводья и пытался найти, придумать способ вырвать свою Арейю из лап магического зверя.
— Так, значит, Великие Драконы не сумели уберечь тебя, моя маленькая Избранная? Враги драконьего племени вновь добрались до тебя?
— Они действовали хитростью и обманом, — Алька попыталась заступиться за Агниэля и его Братьев по Силе.
— И теперь ты пытаешься защитить мир и живущих в нем существ, которые только и могут, что лгать, предавать и уничтожать? — Алька уловила исходящее от зверя удивление.
— Такие разумные есть в любом мире. Но их меньше, чем тех, кто умеет любить, прощать и хранить верность, — отозвалась она.
— Прощать… — это прозвучало почти как шепот. — Ты хочешь, чтобы я простил людишек?
— Да. Я прошу тебя об этом. Дай им шанс понять и исправиться.
— Но как отпустить тебя, мою пару, туда, где так опасно? — задумался зверь.
Ответа на этот вопрос Алия не знала. Она растерялась и лишь продолжала молча прижиматься к огненному крылу.
