– Из поруба не вытащим, да. А вот отбить, когда на лобное место поведут, попробовать стоит.
– Как ты это себе видишь? – Федька недоверчиво скривился. – Нас всего трое – мы вдвоем да Мишаня.
– А я? – удивилась Настасья.
– А тебя, как только ты к кремлю подойдешь, тут же и схватят. И казнить будут уже не двоих, а троих. Тебя же там каждая собака знает.
– Вот леший, – крякнула Настасья. – Это верно.
– Есть еще один человек, который может помочь, – подал голос Мишаня. – Там одна женщина сейчас живет, в кремле. Она не полоцкая, из Рязани, с посольством приехала. Я видел, как они с Арсентием разговаривали – неподалеку на страже тогда стоял. Ну, перед тем как они с батькой к князю пошли.
– Что за женщина? – прищурилась поляница. – Как зовут?
– Не знаю, как зовут. Красивая такая, но какая-то очень грустная.
– Из Рязани? Весняна, что ль? – Федька посмотрел на Гриню, и брат кивнул в ответ.
– Она, больше некому. Эта может помочь, да.
– И что она сказала? – вновь повернулся Федька к Мишане.
– Я не все слышал, только конец разговора. Она сказала, что Арсентий делает большую глупость. А он взял ее за руку, улыбнулся так, по-доброму, и ответил, что ему не впервой глупости делать. Но ему радостно, что она волнуется за него. А потом она его в щеку поцеловала, перекрестила – он и пошел с батькой к князю.
– Красивая, говоришь? – Настасья поджала губы. – Вот что – я-таки с вами пойду.
– Так я же сказал… – начал было Федька.
– Слышала, что ты сказал. Но я знаю, как сделать, чтобы меня не узнали. Только ваша помощь понадобится – сходите-ка на торжище. А заодно попробуйте найти эту женщину. Пускай нас ждет поутру.
* * *
Увидев Настасью, выходящую из дома на рассвете, близнецы замерли с открытыми ртами. Они привыкли видеть поляницу в ее обычном облике – решительной и отчаянной воительницы в одежде, подобной той, что носили гридни. Заправленные в высокие сапоги шаровары, стеганка, кольчуга. А сейчас, в разноцветном сарафане поверх белой рубахи, она выглядела как простая городская девушка. Вместо двух кос заплела одну, лоб перехватила вышитой лентой. А еще подрумянила щеки и начернила брови, как это делали другие женщины, в уши вдела большие серьги из меди.
– Ну так что, узнают меня? – Поляница опустила очи долу, поглаживая пальцами кончик косы, точь-в-точь так, как делают красные девицы на посиделках, в ожидании, когда же на них обратят внимание добры молодцы.
– Да ни в жисть! – выдохнул с восхищением Гриня. – Ты теперь такая… такая…
– Давай-ка без этого. – Настасья перестала играться и вновь посмотрела на парней своим обычным твердым взглядом. – И вот что – поспешать стоит. Опаздывать никак нельзя.
Близнецы, тоже переодетые в простых парней, согласно покивали. Без лишних разговоров вскинули на плечи тюки с увязанным в них оружием, зашагали по дороге.
– Милка, запомни! – Настасья погладила подругу по щеке. – Из дома без нас – ни ногой. Но если к вечеру не воротимся – седлай Чаровницу и уезжай как можно дальше. Поняла?
– Но…
– Поняла? – властно переспросила Настасья.
– Хорошо, – кивнула княжна. А потом обняла поляницу. – Только вы уж вернитесь, а!
– Да я бы и сама этого хотела. – Настасья посмотрела на ворона, сидевшего на кромке крыши. – Ты постереги ее, дружок!
Ворон наклонил голову, перебрал несколько раз лапами, а потом отрывисто каркнул – то ли соглашался со словами поляницы, то ли спорил.
До города дошли быстро. Мишаня, как и сговорились, ждал их у городских ворот. Увидев приближающуюся троицу, подошел к дружинникам, стоявшим тут на страже, что-то коротко сказал. Те жестами показали, что близнецы с поляницей могут пройти без досмотра.
– Она тут, неподалеку, ждет. – Сын сотника двинулся за воротами вправо, туда, где почти впритирку стояли дома бедных половчан. Шли меж тынов, установленных вкривь и вкось, меж ароматных кустов сирени и гораздо менее ароматных выгребных ям. Вскоре они оказались на маленьком пустыре, окруженном со всех сторон глухими стенами домов.
Весняна сидела на лавке, пристроенной к одной из стен. Рядом с ней стоял гридень, которого, при виде приближающихся людей, она попросила отойти. Потом поднялась, сделала несколько шагов навстречу, не спуская глаз с Настасьи. И когда они подошли поближе, тихонько вздохнула.
– Вы вот что, хлопцы, – Весняна посмотрела на близнецов и Мишаню. – Дайте-ка нам парой слов по-женски перекинуться.
Троим парням повторять было не нужно. Отступили на другую сторону пустыря, замерли, осматриваясь по сторонам. А Весняна показала Настасье на лавочку, на которой до этого сидела. И поляница, садясь рядом с ней, поняла, что, во-первых, очень робеет возле этой женщины. А во-вторых, не может отогнать мысль о том, что по сравнению с Весняной она даже в женской одежде выглядит словно коршуница рядом с дивной лебедицей. На охоту или в бой возьмут ее, но любоваться станут красивой рязанкой.
– Значит, вот ты какая, – с грустной улыбкой начала Весняна, когда женщины присели.
– Какая такая? – переспросила Настасья чуть злее, чем хотела бы.
– Мы когда с Яромиром – ну, с Арсентием – говорили в последний раз, он просил, чтобы я присмотрела за тобой. Сказал, если все пойдет не так, как он задумал, тебя и княжну надо будет защитить.
– Это от кого меня защищать надо? – фыркнула поляница.
– От тебя самой. Потому что ты наверняка попытаешься его спасти. А он бы очень не хотел, чтобы и ты в беду попала. – Весняна медленно потерла друг о друга тонкие ладошки. – Мне тогда очень интересно стало, что же это за чаровница, которая наконец смогла его сердце растопить.
– Чаровница – так мою лошадь зовут, – усмехнулась Настасья. – И что же ты собираешься делать?
– Эй, вы где там? – внезапно крикнула Весняна.
И в тот же миг из-за домов через разные проходы вышли с полтора десятка дружинников, одетых как для боя – в блестящие кольчуги, с круглыми щитами за спиной и в остроконечных шлемах. Молча встали, ожидая дальнейших указаний.
– Ты что задумала, змеюка? – Настасья вскочила на ноги, отметив, что близнецы и Мишаня несутся к ней, выхватывая клинки. – Остановить нас?
– Не глупи, Настасья. – Весняна встала рядом с ней, не отводя грустных глаз. Потом покачала головой. – Не думаешь же ты, что ты единственная, кто хочет уберечь Арсентия от смерти? Но сейчас идти его спасать – это только самим голову сложить.
– Меня ты не задержишь! – прорычала поляница, выставив вперед клинок, который ей на бегу бросил Гриня.
– Парни, я видела вас в битве, – рязанка посмотрела на близнецов, а потом указала на гридней, – но их учил бою тот же, кто когда-то учил Арсентия.
