— Твоя взяла, негодник, — фыркнула она и, подбежав к Россу, поцеловала его.
Головная боль, терзавшая его все утро, коротко, резко рванула висок. Солнце, казалось, еще усиливало ее. Росс не привык ни к чему подобному, и таблетка аспирина, принятая утром, была первой за много лет. Правда, она и не помогла, но Росс попросту отмахнулся от боли, сказав себе, что не позволит никаким глупостям испортить долгожданное воскресенье наедине с женой.
Он забыл обо всем, как только почувствовал губы Лесли на своих. Яркий румянец на щеках и еле заметная испарина на ногах и руках делали ее почти неотразимо привлекательной.
— М-м-м, — пробормотал Росс. — Не могу дождаться, когда мы доберемся до дому.
— В этом я могу с тобой состязаться, — кивнула Лесли. — На теннисном корте я тебе не соперница. Если я в ближайшее время не научусь играть как следует, придется тебе найти нового партнера. Я могу подбирать мячи.
Спор был давним, брак их длился уже два года. Росс часто подчеркивал разницу в летах и выражал сомнения по поводу своей способности не отстать от Лесли, которая не обращала внимания на его жалобы, отвечая, что он здоров, как юноша, силен, как бык, в постели даст сто очков вперед любому молодому, вообще проживет сотню лет.
В душе, однако, Лесли беспокоили чрезмерные сетования Росса на здоровье. Во время помолвки, продолжавшейся всего месяц, когда Лесли успела перезнакомиться со всеми близкими и дальними родственниками Росса и подружиться с двумя его дочерьми, ей часто казалось, что он слишком преувеличивает и специально кокетничает своим возрастом.
Вскоре после обручения, однако, Росс начал заниматься в местном гимнастическом зале и бегать по вечерам. Лесли узнала об этом не сразу и, обнаружив новые пристрастия жениха, спросила, зачем тот это делает.
— Ты же не хочешь выйти замуж за старика, — объяснил Росс. — Кроме того, мой доктор вечно ноет, что я не в такой хорошей форме, как хотелось бы.
Он не желал слушать уверений Лесли, что она выходит за него замуж не ради его мускулов.
— Не волнуйся за меня, — повторял Росс. — Я превращусь в нового человека к тому времени, как ты станешь миссис Росс Уилер. Еще поблагодаришь меня за это.
Лесли начала понимать, что Росс с самого начала их романа страдал, сознавая, насколько он старше будущей жены, и болезненно относился к тому, что Лесли была ровесницей его дочерей, и поэтому считал вопросом чести быть здоровым, крепким и бодрым к тому времени, когда женится на ней. Он не желал, чтобы мужем Лесли стал дряблый, неуклюжий мужчина средних лет, с животиком и одышкой, да к тому же слишком старый, чтобы быть ее мужем.
Возможно, Росс подозревал, что Лесли совсем недавно пережила неудачный, но очень серьезный роман с человеком гораздо моложе, роман, закончившийся трагическим разрывом. Вероятно также, Росс не мог вынести мысли о том, что она позволит себе сравнивать его угасающие силы с обаянием и энергией мужчины, бывшего почти ровесником Лесли.
Так или иначе, хотя все происходящее было совершенно не в характере Росса, которого Лесли знала уже почти три года, он упорно продолжал тренировки, пробегал по три мили в день, почти не пил пива по субботам и воскресеньям, бросил курить, если не считать случайной сигареты в ванной, и похудел на пятнадцать фунтов.
Лесли была вынуждена смириться с новым спартанским режимом, хотя пыталась объяснить будущему мужу, почему выходит за него.
— Я хочу тебя, Росс, — повторяла она, — таким, какой ты есть. Не стоит изображать из себя чемпиона мира, чтобы мне понравиться. Ты уже произвел на меня огромное впечатление своими подвигами.
— Рад слышать это, — отозвался Росс. — Но я не желаю заработать грыжу, когда буду переносить тебя через порог. Поэтому, прошу прощения, но все будет так, как хочу я.
И он постарался сделать вид настоящего босса, снисходительно улыбаясь при этом, чтобы, пусть и в шутку, напомнить Лесли, кто здесь хозяин.
Она улыбнулась в ответ и оставила его в покое, хотя его усердные занятия гимнастикой одновременно и смешили, и тревожили. Как абсурдно пытаться не обращать внимания на возраст и меряться силами с гораздо более молодыми людьми! Сама она считала его зрелость и опыт наиболее привлекательными качествами, заставлявшими чувствовать себя защищенной, счастливой и в безопасности. Оставалось лишь надеяться, что после свадьбы Росс забудет обо всех этих глупостях.
Но этого не произошло. Во время медового месяца они каждый день играли в теннис, в гольф, плавали, и хотя Лесли находила теннис утомительным, воду она всегда любила.
И они занимались любовью.
Они занимались любовью утром до завтрака, в полдень, после тенниса, к вечеру перед коктейлями и, конечно, ночью.
Росс Уилер оказался великолепным любовником — нежным, изобретательным и страстным. В постели Лесли постоянно ощущала особое очарование его любви и преданности. Она многое узнала о его теле, таком загорелом теперь, гораздо более упругом, чем тогда, когда они только познакомились, и о том, как подарить ему наслаждение.
В его понимании и почти отеческой теплоте крылась особенная чувственность, доставлявшая Лесли безмерное удовольствие.
И каждый раз, отдаваясь ему, Лесли думала о его ребенке, их ребенке. Больше всего на свете ей хотелось произвести на свет дитя Росса. И как можно скорее.
Лесли была ужасно огорчена, когда после шести месяцев супружеской жизни оказалось, что ей так и не удалось забеременеть. Она отправилась к гинекологу, хотя и признавала, что, возможно, тревожится по пустякам. Тот постарался успокоить ее:
— По-моему, вы где-то набрались романтических идей относительно вынашивания детей, — пожал он плечами. — Зачатие не производится нажатием кнопки. Даю слово, насколько я смог проверить, у вас совершенно все в порядке. Пусть все само собой образуется, подождем и увидим. Больше всего вреда причиняет в таких случаях неуместное волнение.
Что же касается Росса, тот, как одержимый, продолжал тренироваться, подсознательно боясь, что Лесли не может забеременеть из-за его возраста и физического несовершенства. Он даже сам прошел обследования, и хотя анализы показали, что он вполне может стать отцом, гнетущие сомнения остались.
Поэтому он продолжал ежедневные занятия. И Лесли, больше из солидарности и сочувствия, чем по какой-то иной причине, повсюду была с ним, хотя и уговаривала не столь рьяно заниматься плаванием.
— Пойми, мне необходимо от твоего тела только то, что происходит по ночам. Когда ты усвоишь это?
— Но я должен быть в форме, чтобы ты могла хорошенько повеселиться, — пошутил он. Но Лесли догадывалась, что Росс считает, что каким-то образом виноват в том, что у них до сих пор нет детей.
Этим душистым сентябрьским вечером они должны были, словно влюбленные, поужинать наедине. Сегодняшний вечер не был особенным. У них бывали романтические ужины и среди недели. И Лесли наслаждалась ими, возможно, больше, чем остальными сторонами супружеской жизни.
