— Значит, по-твоему, я беспечная и глупая?
Майя изящно пожала плечами.
— Предпочитаю пользоваться словом «безрассудная». Риск такой встречи был рассчитан заранее и признан оправданным.
— Вчера вечером ты полила нас керосином за то, что мы промолчали про Лулу, а сама что сделала?
— Это тут ни при чем, — отмахнулась Майя. — Я позвала вас именно для того, чтобы все рассказать. Добровольно.
— Ты не должна была ехать одна. — Голос Нелл звучал негромко, но внушительно. — Ты не имела права ехать одна.
— Не согласна. Чувство, которое питает к тебе Ремингтон, не позволило бы ему вступить в беседу. А вспыльчивость Рипли наверняка привела бы к стычке. Из нас троих я единственная, кто мог иметь с ним дело. И этот разговор требовался мне больше, чем вам.
— Нас четверо, — напомнил собравшимся Сэм.
— Нет, разрази меня гром, шестеро! — поднявшись на ноги, рявкнул Зак. — Ты все время забываешь об этом. — Он повернулся к Майе. — Проклятие, мне нет дела до того, что ты умеешь выпускать молнии из кончиков пальцев. Нас шестеро, и все!
— Зак…
— Помолчи! — бросил он Нелл, заставив ее вытаращить глаза. — По-твоему, если двое из присутствующих здесь не умеют вызывать ветер, доставать луну с неба, или как там это называется, то они должны сидеть сложа руки? Я тоже все поставил на кон. В конце концов, именно я — шериф Трех Сестер.
— Я тоже происхожу от них, — сказал Мак, заставив Майю задумчиво посмотреть на него. — У меня нет того, что есть у тебя, но я потратил на изучение этого дара значительную часть своей жизни. Отвергать нашу помощь — это больше чем оскорбление. Это ошибка.
— Или еще один способ показать, что тебе никто не нужен.
Майя заставила себя посмотреть на Сэма.
— Я не хотела. Если так вышло, мне жаль. Очень жаль, — повторила она, протянув руки ко всем по очереди. — Я бы не поехала к нему, если бы не была уверена, что справлюсь с этим делом. В то время и в тех условиях.
— Ты никогда не ошибаешься, верно? — бросил Сэм.
— Иногда ошибалась. — Кофе показался Майе горьким, и она отодвинула чашку. — Но тут не ошиблась. Он не смог причинить мне вред. — Она отогнала воспоминание о когтях и ледяном копье. — Ремингтона используют, а его ненависть и безумие — сильное оружие. Был шанс, что я сумею договориться с ним и с его помощью закрыть этот источник энергии. В каком-то смысле он — фонтан, — сказала она, взглядом попросив Мака подтвердить это. — Если завинтить кран, струя иссякнет.
— Это всего лишь гипотеза.
— К свиньям гипотезы. Что произошло? — требовательно спросила Рипли.
— Он слишком далеко зашел. Верит лживым обещаниям. Ремингтон обрек себя на проклятие. Но жгучее желание причинить другим боль и несчастье — это его слабость. Такая цель порочна изначально. В конце концов, зло уничтожит себя. Однако я думаю, что мы можем и должны ускорить этот процесс. А после вчерашнего просто обязаны. Я не могу подвергать риску Лулу. Но поскольку он не может добраться до меня, то вновь примется за нее.
— Думаю, тут ты права, — вставил Мак. — Любовь к ней можно считать твоей слабостью. Ахиллесовой пятой.
— Тогда мы должны действовать быстрее. Потому что это не слабость, а другой вид оружия.
— Упреждающий удар? — догадался Сэм.
— Можно сказать и так, — кивнула Майя. — Лучший способ защиты — нападение. Я давно думала над этим. И теперь не сомневаюсь, что его мощь возрастает с каждым часом. Вчера вечером он был намного сильнее, чем раньше. Зачем ждать сентября? Чтобы он накопил еще больше энергии? С тобой, Рипли и Нелл мы представляем четыре стихии. У нас есть новая жизнь, новый круг внутри старого. Трое детей древней крови ждут своего рождения. Это могущественная магия. Ритуал изгнания по всей форме.
— В легенде говорится еще кое о чем, — сказал Сэм. — Тебе предстоит сделать выбор.
— Я помню. Помню все. Помню про риск и жертвы. Но в отличие от их круга наш круг не разорван. В отличие от них наша сила не уменьшилась. — В ее голосе послышалась сталь. — Вред, причиненный Лулу, только усилил мое желание покончить с ним во что бы то ни стало. Когда придет время, я сыграю свою роль. Ритуал изгнания поможет отвлечь его… и, возможно, уничтожить окончательно. Правда, Мак?
— Для этого вам понадобится полная луна. — Мак нахмурился и стал что-то высчитывать. — У вас не так много времени.
Майя гневно и холодно улыбнулась.
— У нас были для этого три сотни лет.
19
— Чего ты не сказала остальным?
— Я сказала все, что должна была. — Майя сидела за туалетным столиком и расчесывала волосы. Она знала, что Сэм не уедет ни за что, и поэтому не спорила.
Спорить без толку — только даром тратить энергию. Майя решила приберечь ее для более подходящего случая.
— Если бы ты знала, что ритуал изгнания может повернуть прилив вспять, то воспользовалась бы им раньше.
— Тебя здесь раньше не было.
— Я нахожусь здесь с мая. Ты когда-нибудь перестанешь меня попрекать?
— Ты прав. — Она отложила щетку, встала, открыла балконную дверь и прислушалась к шуму дождя. — Я повторяюсь. Это раздражает. Тем более что я тебя давно простила.
— Простила? Майя…
Дождь был теплым и ласковым. А Майе хотелось грозы.
— Я несколько раз заглядывала в прошлое и пыталась непредвзято представить себе двух молодых людей. Девочка была увлечена мальчиком, четко представляла себе их будущую совместную жизнь и не видела, что он не готов к этому. Нельзя сказать, что она была невнимательна или близорука… — Майя говорила искренне. — Просто ей не было дано это понять. Девочка была уверена, что мальчик любит ее так же, как она его, хочет того же, что и она. Она была виновата в случившемся не меньше, чем он.
— Нет, меньше.
— Ладно. Может быть, меньше. Потому что она была предельно честна, а он — нет. Но девочка тоже была не без греха. У нее была слишком крепкая хватка. Теперь я думаю, что она была готова к семейной жизни не больше, чем он. Ей просто хотелось этого. Она была очень одинока в своем доме на скалах и тосковала по любви.
— Майя…
— Не надо прерывать мою покаянную речь. У меня нет привычки обвинять родителей в собственных ошибках и неудачах, это банально и пошло. К тридцати годам женщина успевает наделать кучу собственных ошибок. И пережить несколько триумфов.
Во время своего отъезда она думала и об этом. Долго и упорно.
— Поэтому не будем осуждать бедную девочку за ее старые ошибки. У нее было время, чтобы совершить множество новых.
Она вернулась к туалетному столику, рассеянно взяла кобальтовый флакончик, опустила в него пальцы и намазала кремом руки.
