Да уж, в систематичности ему не откажешь. Чем я его обидела, недоумевала я. Что это — ненависть или холодный, циничный расчет? Тыкала я в него тогда сиськами или нет? Думаю, низкорослому мужчине могло так показаться. Но неужто у меня действительно глупый смех? Нет, он правда меня ненавидит. Обидно, ведь мы довольно мило провели вечер.
Но все это не имеет значения: записная книжка у меня, и отдавать ее я не намерена. Он, без сомнения, приложит все усилия, чтобы ее вернуть, ибо это его заработок. А еще — улика: почерк, фамилия, адрес внутри на обложке; не отвертишься. Удивительно, что никто не выкрал книжку раньше. Наверное, до меня Фрезер ее никому не показывал.
Я вырвала наугад страничку и запечатала ее в конверт. Утром пошлю ему, как ухо похищенного, пусть знает, что книжка у меня. Я вложила записку: «Если со мной что-то случится, книжка в надежных руках. Одно ваше неосторожное слово, и она будет передана полиции». Все, пат.
Я легла раньше Артура, но и после того, как он заснул, долго ворочалась, стараясь найти способ распутать клубок, в который превратилась моя жизнь. Мне на голову вот-вот свалится Пол с картонным мечом в руке и, спасая меня, окончательно разрушит мою жизнь. А тут еще Фрезер Бьюкенен; он обязательно попытается отобрать у меня свою книжку. Надо подумать, где ее спрятать. В камере хранения на вокзале? Или постоянно посылать ее самой себе бандеролью… Нет, не годится. Просто арендую сейф в банке.
Кругом враги. Кто-то шлет нелепые, но угрожающие записки, кто-то звонит и дышит в трубку, причем не только Фрезер Бьюкенен. На порог подкладывают дохлых животных… если не Королевский Дикобраз, то человек, который про него знает. Кто? А может, зверей подкладывает один, записки пишет другой, а звонит третий?.. Нет, невозможно. Это дело рук одного человека, он действует по плану, с определенной целью…
И тут до меня дошло. Конечно. Это Артур. Все это — Артур. Ему стало известно про Королевского Дикобраза, он, должно быть, давно все знает и, ничего не говоря, следит за мной; очень на него похоже — играть в молчанку. А теперь наконец принял решение: казнить. Я его недостойна и должна уйти; он решил избавиться от меня именно таким образом.
Я стала размышлять, как он все это проделал. Анонимные письма? Очень просто. Можно, конечно, пролистать «Желтые страницы», посмотреть, вырезано оттуда что-нибудь или нет, но только вряд ли Артур был настолько беспечен. Звонили чаще всего в его отсутствие, хотя, справедливости ради, надо признать, что иногда это бывало и при нем. Но он мог кого-то попросить (кого?)… Звери… Дохлых зверей можно найти где угодно. Подложить их на крыльцо, бесспорно, труднее — учитывая, что последнее время я старалась вставать первой. Впрочем, Артур мог делать это по ночам.
Это он, точно он. Он что-то задумал. И я отнюдь не горела желанием узнать, что именно. Простое объяснение — сумасшествие, глубинное и не поддающееся диагностике. Хотя совсем не обязательно. Я вдруг поняла, что у всех мужчин, с которыми мне приходилось иметь дело, было две личности. Мой отец, например, — врач и убийца; человек в твидовом пальто — спаситель и извращенец; Королевский Дикобраз — и его двойник, Чак Брюер. Даже Пол вел зловещую и страшную вторую жизнь, о которой мне ничего не было известно, — в этом я никогда не сомневалась. Почему же Артур должен быть исключением? Я всегда знала о его раздвоенности, но до сих пор не подозревала о еще одной, новой стороне его натуры. И то, что я так Долго не могла его раскусить, пугало еще больше,
Артур — человек, которого я совсем не знаю. Между тем мы лежим бок о бок в одной постели. Мне стало страшно. Я боялась шелохнуться: что, если он проснется, сверкая глазами, потянется ко мне и?.. Остаток ночи я провела, прислушиваясь к его дыханию. Оно казалось таким мирным.
Я должна уехать — и чем скорее, тем лучше. Но если просто поехать в аэропорт и сесть на самолет, любой дурак сможет меня выследить. Моя жизнь — полная неразбериха, крысиное гнездо, свитое из торчащих во все стороны обрывков. На счастливый конец рассчитывать не приходится, но… пусть он будет хотя бы изящным. Окончательным и бесповоротным, как щелчок ножницами. Я должна умереть. Но для этого мне понадобится помощь. Кому же довериться?
29
Утром я дождалась, пока Артур уйдет из дома. И позвонила Сэму.
— Мне надо тебя увидеть, — сказала я, — по очень важному делу.
— Что стряслось? — спросил он. К телефону подошла Марлена, и у Сэма был очень сонный голос.
— Не могу сказать по телефону. — То, что его телефон прослушивается ЦРУ или, по меньшей мере, канадской полицией, являлось догматом веры Сэма, при этом не исключено, что он был прав. Кроме того, для убедительности я нарочно говорила паническим голосом.
— Мне приехать? — спросил он, встрепенувшись.
— Нет, — коротко бросила я. — Встречаемся через полчаса у «Города галстуков» на Блур-стрит. — Сэм жил в Аннексе — поторопившись, он вполне мог успеть. Мне хотелось, чтобы он спешил, так ему скорее покажется, что дело срочное. Я таинственно повесила трубку.
Я хорошенько продумала историю, которую собиралась им рассказать. Им, потому что они обязательно явятся вдвоем: невозможно представить, чтобы Марлена осталась в стороне. Правдивый рассказ, как обычно, исключается из рассмотрения; они сразу отстранятся — в их идеологии личные проблемы не считаются достойными внимания. Если бы мне удалось поговорить с ними по отдельности — другое дело, но вместе они будут друг для друга свидетелями и потенциальными обвинителями. Поэтому требуется сюжет со злодеями, преследующими меня за дело, которое Сэм и Марлена сочтут важным. Обманывать их, конечно, низко. Сэм, как и большинство членов группы, по сути своей честен, хотя и с налетом лукавства, я же, наоборот, по сути лукава, с налетом честности. Но что остается делать? Положение отчаянное.
Я нервно топталась возле «Города галстуков», разглядывая витрину и поминутно оглядываясь через плечо. Наконец появились Сэм с Марленой. Они приехали на такси, что сильно обнадеживало: обычно они никогда им не пользовались.
— Держитесь естественно, — тихо, будто украдкой, шепнула я. — Притворитесь, что просто гуляете. — Мы пошли на запад. Я назвала время и место настоящей встречи и добавила: — По-моему, на углу стоял один из них. Обязательно убедитесь, что за вами нет слежки. — На этом мы расстались, а в три тридцать пополудни встретились в «Рое Роджерсе», том, что на Блур-стрит, к западу от Янг-стрит. Я заказала ванильный молочный коктейль, Сэм — «Рой» с полным комплектом, а Марлена — «Дейл Эванс».
Мы отнесли подносы к круглому столику у окна из полированного стекла. Оно выходило на маленький задний дворик и огромный рекламный щит кока-колы, на котором цветущего вида юноша и девушка, улыбаясь, глядели друг на друга.
— Ты гениально выбрала место, — сказал Сэм. — Они ни за что не заподозрят это заведение.
— А вы знаете, что здесь можно попросить настоящий «Взрывпакет»? — спросила Марлена.
— Настоящий? Фиг-то, — фыркнул Сэм. — Фальшивки, как частицы Креста Господня. И вообще, настоящий «Взрывпакет» давным-давно забыт и похоронен. — Марлена смутилась.
