– Не-а, – повторил он. – Тут что-то другое.
– Ладно, – вздохнул я. – Мне нужно попрактиковаться в стрельбе. Я думал, он согласиться помочь мне пострелять в сусликов. Но вместо этого он дал мне книжку.
Каппи расхохотался:
– Ну, ты лопух!
– Ага! – И я скопировал речь отца Трэвиса. – Мы не будем этого делать, Джо. Добро всегда вырастает из зла. Ты сам увидишь!
– Ты сам увидишь? Он так и сказал?
– Ага.
– Вот хрен моржовый! Если бы это было так, то все хорошее начиналось бы со зла. Если хочешь пострелять, – продолжал Каппи, – ты бы сходил к своему дядьке.
– Я с Уайти не общаюсь.
– Тогда к нам. Приходи в любое время. В любое время, брат! Я охочусь с младенчества. Я завалил своего первого оленя, когда мне было девять.
– Я знаю. Но я же не только по сусликам хочу стрелять. Ты же понимаешь.
– Может быть, может быть, я понимаю.
– Ты понимаешь, к чему я клоню.
– Да, думаю, да. – Каппи кивнул, глядя на новый выводок гольфистов – на сей раз это были одни индейцы, одетые кто во что горазд.
– А раз ты это понимаешь, ты должен еще понимать, что я никого не вовлеку в это дело.
– Вовлеку? Серьезный юридический термин.
– Мне разъяснить его тебе?
– Да пошел ты… Я ж твой лучший друг. Я твой главный друган.
– И я твой главный. Но я это сделаю один или вообще не сделаю.
Каппи рассмеялся. Он вдруг полез в задний карман и достал мятую пачку сигарет своего старшего брата.
– Черт, я совсем про них забыл.
Сигареты были смяты, но не сломаны. Я заметил, что в пачку засунут коробок спичек с логотипом заправки Уайти.
– Теперь у него еще и фирменные спички! – буркнул я.
– Мой брат их у него взял. Я туда не хожу. Но Рэндалл говорит, Уайти расширяет бизнес, собирается открыть видеопрокат. Так, ладно, вернемся к нашим мустангам.
– К каким мустангам?
– Мне не обязательно знать. Возьмем охотничье ружье моего отца и попрактикуемся в стрельбе. Потому что, Джо, ты же не сможешь попасть в… дверцу пикапа.
– Наверное, ты прав.
– И потом, что ты будешь делать, когда дверца пикапа озвереет и набросится на тебя? Тогда тебе кранты. А я не могу допустить, чтобы это с тобой произошло.
– А что мне делать с его ружьем? Я не умею стрелять из его ружья.
– Ну, попрактикуешься. А потом у Доу украдут ружье, пока дома никого не будет. Мы спрячем ружье и патроны к нему. Послушай, мы же сюда пришли не над старикашками смеяться, а?
– Нет.
– Мы изучаем обстановку.
– На тот случай, если он появится на поле. Я знаю, что он играет в гольф. По крайней мере, раньше играл. Линда мне рассказала.
– Всем известно, что Ларк играет в гольф. И это хорошо. Любой может промазать по оленю, но случайно попасть в гольфиста.
* * *
Мы поехали к дому Каппи и заехали во двор, где он в возрасте пяти лет начал тренироваться в стрельбе.
– Отец учил меня стрелять из мелкокалиберного ружья, – сказал Каппи. – В сусликов и белок. Но при стрельбе из мелкашки серьезной отдачи нет. А потом, когда мы в первый раз пошли на оленей, он дал мне свое охотничье ружье калибра 30.06. Я ему сказал, что боюсь отдачи. А он отвечает: отдача не больше, чем у мелкашки. Точно тебе говорю, сынок, не бойся. И я первым же выстрелом завалил своего первого оленя. А знаешь, почему?
– Потому что ты – «император»?
– Нет, сынок, потому что я не почувствовал отдачи. Я вообще не думал об отдаче. Я мягко нажал на спусковой крючок. Иногда, когда учишься стрелять из охотничьего ружья калибра 30.06, ты сам заранее дергаешься, когда производишь выстрел. Потому что ты волей-неволей ждешь отдачу. Я бы с радостью поучил тебя стрелять на мелкашке, как отец меня учил, но ты уже заранее оробел.
Я и впрямь оробел. Я точно знал, что вздрогну, нажимая на спусковой крючок. Знал, что неловко передерну затвор и дошлю патрон в патронник. И что, возможно, патрон заклинит. И что, прицеливаясь, я могу зажмуриться.
Там у них был натянут проволочный забор, на который мы выставили пустые банки и стали по ним стрелять, потом опять выставили их и опять стали палить по ним. Каппи аккуратно сбил первую банку, продемонстрировав мне, как это делается, но я не сшиб ни одну из оставшихся. Я, наверное, был единственный подросток в резервации, который не умел стрелять. Моему отцу было наплевать, а дядя Уайти пытался меня научить. Но у меня ничего не вышло. Я не мог попасть в цель.
– Тебе повезло, что ты не древний индеец, – сказал Каппи, – а то ты бы умер с голоду.
– Может, мне нужны очки? – Я был обескуражен.
– Может, надо закрыть один глаз?
– А я что делаю?
– И другой глаз!
– Оба глаза?
– Да, может, так лучше получится?
И я сбил три банки из десяти. Я стрелял, пока не израсходовал все недешевые патроны, и это, как заметил Каппи, было проблемой. Ведь мы не могли никому сказать, что я практиковался в стрельбе. И он не мог попросить Доу дать ему еще патронов – без объяснения причин. Мы решили, что я буду практиковаться, когда дома у Каппи никого не будет. Вообще-то Каппи сказал, что нам для стрельбы надо найти место подальше от его дома: мы могли уйти за два пастбища и вообще оказаться вне поля зрения, хотя звуки выстрелов здесь все равно были бы слышны.
– Нам надо раздобыть денег и сгонять в Хупдэнс или в соседний город, – предложил Каппи. – Зайдем в спорттовары, и я куплю патронов.
– Нет, я сам куплю, – возразил я.
Мы спорили долго, пока мне не пришло время уходить. Для меня установили комендантский час: мама пообещала, что если я не появлюсь дома к шести вечера, она пошлет на мои поиски полицию.
– Полицию?
– Ну, она сказала, что это фигура речи. Может, дядю Эдварда.
– Ты бы не хотел, чтобы он пошел тебя искать?
Нет, я бы не хотел, чтобы дядя Эдвард поехал меня искать в своей большой машине – медленно, с опущенным стеклом, расспрашивая каждого встречного, поэтому я пошел домой. У меня были деньги, которые оставила мне Соня. Я спрятал сто долларов дома в папке с наклейкой «Домашние задания». Для меня вспоминать Соню было все равно что тыкать пальцем в свежий кровоподтек. По дороге домой я выработал план, как уговорить маму отвезти меня в Хупдэнс. Она думала, что я все еще хожу за занятия по катехизису. Так вот, мне якобы понадобились свечи. Или черные ботинки, чтобы прислуживать у алтаря. Вариант с ботинками – то, что надо. И на следующий день после работы мама повезла меня в обувной и купила мне черные ботинки, хотя я пожалел, что она зря потратила деньги. Но зато под каким-то невинным предлогом я забежал в магазин хозяйственных, спортивных и охотничьих товаров и, пока она ждала снаружи, купил для ружья Доу патронов на сорок долларов. Продавец меня не знал и внимательно проверял кассовый чек на крупную сумму. А я в это время разглядывал банки с краской, баскетбольные мячи и мячики для гольфа, клюшки для гольфа, коробки с гвоздями, мотки проволоки, секцию домашнего консервирования, лопаты, грабли, цепочные пилы, как вдруг заметил канистры для бензина – в точности такие же, как та, что я нашел в озере.
