В другом отрывке Ямвлих даёт ответ на возражение Порфирия, утверждая, что подобные молитвы часто составлены из бессмысленных слов и имён, которые ничего не означают (что плохо согласуется с его предыдущим заявлением о том, что эти заклинания «никому не известны»), что некоторые из этих имён, «которые мы можем проанализировать с научной точки зрения», охватывают «всю божественную сущность, власть и порядок».
Более того, если перевести их на иной язык, то они приобретут иное значение, а если даже и сохранят прежнее, то не будут уже иметь той же силой, какой обладали в родном языке. Мы встретим похожий отрывок, касающийся силы слов и божественных имён у Оригена, который жил в 3 веке, еще до Порфирия и Ямвлиха. Ямвлих делает вывод о том, что «необходимо сохранять древние молитвы… в совершенно неизменном виде».
Магия — это человеческое искусство, а теургия — божественное
Ни Порфирий, ни Ямвлих не употребляли слово «магия», но они часто ссылались на тех, кто ею занимается, и на их методы, применяя такие выражения, как обманщики и чародеи, или противопоставляя то, что было сделано искусственно или с помощью искусства, теургическим ритуалам. В последнем случае они различают то, что считается божественной тайной или откровением и то, что производит впечатление простого человеческого искусства или выдумки. А то, что «создано человеческим искусством, не может быть истинным или чистым».
Христианские писатели проводили подобные аналогии между пророчеством или чудом и гороскопами или магией. Впрочем, Ямвлих иногда называет саму теургию искусством, невольно признавая, тем самым, что в методах теургии и магии много общего. Нам также сообщают, что если теург во время ритуала совершает ошибку, то он опускается до уровня магии. Магия — это насилие над природой.
Другим различием является то, что цель теургии — достичь соединения с богами, а магия имеет дело с «физическими или телесными силами Вселенной». И Порфирий и Ямвлих верили, что между различными объектами Вселенной, которую Ямвлих называл одним большим животным, существует гармония, симпатия и взаимное притяжение. Поэтому человек способен притягивать к себе далёкие предметы, объединять или отделять их друг от друга. Однако искусство может использовать эту силу симпатии между объектами неподходящим или чрезмерным образом, и это беспорядочное насилие над природой, как нас хотят убедить, составляет самую характерную черту магии, методы которой не являются по-настоящему естественными и научными.
Дурной характер магии
Магия не только нарушает гармонию и закон, она заставляет природные силы действовать извращённым способом или в обратном направлении. Те люди, которые ею занимаются, приносят зло и сами являются дурными людьми. С помощью своих нечистых или извращённых методов они пытаются вступить в общение с Богами или чистыми духами, но они не способны сделать всё, что они могут — это вступить в союз со злыми демонами, которые лишают их того, что у них было.
Эти злые демоны могут выдавать себя за ангелов Света, требуя, чтобы те, кто их вызывает, были целомудренными и справедливыми, но потом они демонстрируют своё истинное лицо, помогая совершать преступления и удовлетворяя людскую похоть. Это они, облачившись в маску высших духов, виноваты в тех хвастливых и наглых заявлениях, которые люди выдают за божественное откровение, на что указывал Порфирий.
Магия обманчива и нереальна
И, наконец, магия нестабильна и фантастична. «Образы, которые создаются искусственно, при помощи колдовства» не являются реальными объектами. Тех, кто предсказывает будущее, «стоя на знаках», нельзя называть теургами, поскольку они применяют суеверные, ложные и обманчивые процедуры, способные привлечь только злых демонов, эти демоны сами по себе обманчивы, поскольку создают «фиктивные образы».
В «Письме к Анебу» Порфирий также упоминает о подделках «фокусников», таким образом, мы видим, что Порфирий и Ямвлих относились резко отрицательно к магическим искусствам, однако, один из учеников последнего по имени Сопатер, был казнён при императоре Константине. Его обвинили в том, что он заколдовал ветер.
Порфирий о способах прорицания
Какое место занимает прорицание в магии и теургии? Порфирий изучил несколько методов предсказания будущего: во сне, в трансе и в полном сознании, в экстазе, в болезни и в состоянии ментальной аберрации или под влиянием чар. Он пишет о прорицании под звуки барабанов и цимбал, после питья воды и других жидкостей и вдыхания паров; предсказание в темноте, в стене, на открытом воздухе и при солнечном свете; путём изучения внутренностей жертвенных животных или по полёту птиц, по движению звёзд и даже с помощью еды. Существуют и другие способы прорицания: по знакам, образам, с помощью заклинаний, во время которых часто используют камни и травы.
Всё это показывает, что провести чёткую границу между методами магии и прорицанием невозможно, и Порфирий делает вывод, что те, кто заклинает богов, прося сообщить им, что говорит будущее, использует не только камни и травы, но и обладает способностью связывать людей или, наоборот, избавлять их от пут, открывать закрытые двери или изменять намерения людей. Среди свойств частей тела животных, о которых говорится в его трактате о воздержании от животной пищи, Порфирий показывает способность предсказывать будущее, которую можно приобрести, если съесть сердце ястреба или вороны.
Ямвлих о прорицании
Порфирий утверждал, что все пророки приписывают свои предсказания богам или демонам, но он спрашивает — а не заложена ли способность к предвиденью будущего в самой человеческой душе, что объясняется вероятно, той симпатией, которая существует между различными частями Вселенной. Ямвлих же, наоборот, считал, что прорицание нельзя относить к человеческому искусству или к свойству природы, поскольку оно имеет божественное происхождение. Он, вероятно, считал его нечто большим, чем отрасль теургии. Он утверждал, что между человеческими снами, которые иногда сбываются, а иногда — нет, и снами и видениями, посланными богами, существует большая разница, и что если человек способен предсказать будущее, выпив воды, то это потому, что эта вода была «заражена» божественным путём.
То, что мы можем сказать, что ждёт нас в будущем, во время болезни или когда мозг находится в состоянии расстройства, и что глупые или простодушные люди часто оказываются более способными к прорицанию, чем умные и хорошо образованные, является для него ещё одним доказательством того, что знание будущего — это божественный дар, а не человеческая наука.
В то же время прорицание с помощью палок, камней, зёрен пшеницы просто усиливали его восхищение силой божественной власти. Он осуждал предсказание будущего с помощью знаков, но он не видел причин, почему прорицание в темноте, стене, или при солнечном свете или с помощью жидкостей и заклинаний не может направляться божественной силой. Однако он не связывал беспорядочные образы, порождённые болезнью, с предчувствиями, порождёнными божественными вмешательствами[67].
