В это время из ближней хижины показалась Элиза в сопровождении невысокой сутулой целительницы. Вытирая руки о льняной платок, она сразу же направилась к Гумбольдту.
- Ну, наконец-то! - проговорила Элиза. - Я уже начала тревожиться. Где ты пропадал?
- Масса дел, - ответил Гумбольдт, жестами подзывая Оскара и Шарлотту. - Идите все сюда, у меня важные новости.
Все столпились вокруг ученого. Гумбольдт без лишних предисловий перешел к делу:
- Боюсь, что нам придется спешно покинуть Кси’мал, - объявил он. - Причем, уже завтра утром. Времени на сборы в обрез.
- Завтра утром? - возмутилась Элиза. - Но Шарлотта еще не оправилась! В таком состоянии, как сейчас, она не выдержит многодневного пешего перехода. Ей необходимы еще хотя бы три дня покоя. Что за безумная спешка, Карл Фридрих?
- Юпан и его ученые говорят, что мы на пороге крайне неблагоприятного периода, - сказал Гумбольдт. - Приближается сильнейшая буря, которая продлится по меньшей мере два месяца.
- Я не понимаю… - вмешался Пеппер. - Сейчас конец апреля. Осень в Южном полушарии считается самым приятным временем года…
- Только не в этом году. Сейчас все иначе, - пояснил ученый. - Мы имеем дело с грозным природным феноменом, который испанцы называют Эль Ниньо. Это погодная ситуация, возникающая каждые семь-девять лет. Вчерашняя буря с ливнем - всего лишь прелюдия, и теперь с каждым днем погода будет становиться все хуже. Тропа, по которой мы поднялись сюда из долины, превратится в бурный горный поток. Если мы хотим попасть домой в ближайшие месяцы, нам стоит поторопиться.
Он оперся о поручни платформы и продолжал:
- Но есть и положительные моменты. Великий жрец Юпан в знак дружбы и признательности преподнес нам щедрый дар. Отныне «Пачакутек» принадлежит всем вам. Мне подробно разъяснили принципы управления этим воздушным судном и работы двигательной установки. Скажу прямо: корабль превосходно подходит для наших целей. Он прост в управлении, оснащен навигационными приборами, на борт можно взять солидный запас провианта, а энергии вполне достаточно, чтобы перелететь не только через Анды, но и через Атлантический океан. - Загадочная улыбка заиграла на его лице, Гумбольдт подбоченился. - Следовательно, друзья мои, мы рискнем совершить то, на что еще никто никогда не отваживался. Мы преодолеем океан и впишем новую страницу в историю путешествий и открытий.
- А что будет с нами? - Макс Пеппер растерянно развел руками. - Лично мне необходимо вернуться в Нью-Йорк. Меня там ждет семья и работа.
- Я тоже хотел бы вернуться в Америку, - поддержал его Босуэлл. - И прежде всего для того, чтобы погасить шумиху, вызванную моими фотографиями. Я считаю своим долгом убедить мистера Вандербилта, что все это просто нелепая ошибка. Этот народ имеет право жить так, как он жил до сих пор. И если ему удавалось существовать в тайне от всего остального мира на протяжении двух тысяч лет, я сделаю все возможное, чтобы все осталось по-прежнему. Эта маленькая цивилизация с неповторимой культурой просто рухнет, если в так называемых цивилизованных странах узнают о ней. Сюда хлынут полчища авантюристов и просто любопытных, которые принесут с собой все пороки и беды, от которых страдает современный мир.
- Я поддерживаю вас всем сердцем, - сказал Гумбольдт. - Кси’мал должен оставаться самим собой. И я счастлив, что обрел в вашем лице единомышленников! - Он с признательностью поклонился обоим американцам. - И, разумеется, мы доставим вас туда, куда вы пожелаете. Хотите - в Лиму, если вам будет угодно плыть морем до Сан-Франциско, не испугаетесь риска - через Анды вместе с нами с посадкой в Рио-де-Жанейро. Это сэкономит вам время, которое придется потратить на переезд через весь континент по железной дороге. Итак, что скажете?
Пеппер и Босуэлл переглянулись. Затем оба расхохотались, похлопали Гумбольдта по плечу и исполнили короткий танец, который мог бы кое-кому показаться странным, если бы не их индейские одеяния. На платформу высыпали жители соседних домов, зазвучала музыка, появилось вино, и в результате прощание с Кси’малом превратилось в праздник, продолжавшийся до поздней ночи.
«Пачакутек» стартовал ранним утром, задолго до восхода солнца.
Никто, кроме Юпана, Хуаскара и их немногочисленных приближенных не провожал путешественников.
На прощание каждый из семерых получил особый подарок. Элизе достался кувшин с семенами редких целебных растений, Шарлотте - серьги из окаменевших кораллов, Гумбольдту - астрономический инструмент для ориентирования по звездам, изготовленный местными мастерами, Босуэлл и Пеппер получили по охотничьему луку и кинжалу, а Вилме была преподнесена чудесная дорожная клетка-корзина искуснейшего плетения. Для Оскара Юпан приготовил нечто особенное: наряд искусных воров, своеобразной касты, пользовавшейся у индейцев особым почетом. Он состоял из кожаных штанов, длинного балахона с капюшоном и позволяющей передвигаться совершенно бесшумно обуви. Отличное облачение для того, чтобы куда угодно проскользнуть незамеченным.
Сопровождаемые наставлениями великого жреца, путешественники поднялись на борт «Пачакутека» и запустили моторы. Стоя на платформе, Юпан раскинул свои ритуальные крылья и воскликнул:
- Пусть сам Виракоча благоволит вам и дарует спокойную дорогу домой. Прощайте!
С этими словами он снял с себя лингафон и передал прибор Гумбольдту.
- Спасибо от всего сердца, Юпан и Хускар, - произнес ученый. - Пусть ваш народ живет вечно! И пусть не иссякает для вас дыхание ветра!
Судно величественно поднялось в серое, набухающее влагой небо. Оскар и Шарлотта стояли у поручней, махая друзьям. Город внизу стремительно уменьшался, пока окончательно не скрылся в тумане.
«Пачакутек» поднимался все выше, а, набрав высоту, развернулся и взял курс на восток. Путешественники молча смотрели на стену горных хребтов, возвышавшуюся впереди. Никто не находил в себе сил заговорить первым. Каждый знал, что прощается с заклинателями дождя навсегда.
Гумбольдт задумчиво обвел взглядом гряду величественных вулканов, чьи заснеженные склоны дремали в тени облаков.
Элиза осторожно взяла его за руку.
- Ну что? - спросила она. - Чем сейчас заняты твои мысли?
Гумбольдт указал на юг и проговорил, обращаясь ко всем спутникам:
- Видите вон ту вершину?
- Ты имеешь в виду ту, что похожа на двойную сахарную голову? - спросила Шарлотта.
- Именно. Это Чимборасо, гигантский потухший стратовулкан. Однажды мой отец пытался подняться на него, но потерпел поражение. Это была одна из немногих неудач в его блистательной карьере путешественника. Он никогда ни перед чем не отступал, но все-таки уступил обычной горе, пусть и очень большой.
- Я однажды читал его путевые заметки, - сказал Оскар. - Они похожи на приключенческий роман.
Гумбольдт кивнул.
- Когда перелистываешь его дневники, становится ясно, что он так и не забыл об этой неудаче. - Он встряхнул головой. - Еще бесплоднее завершилась его экспедиция в Перу. Он так и не увидел два главных чуда - плоскогорье Наска и город в небесах. Впрочем, в те годы никто понятия не имел об их существовании…
