Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
– Песня, о чем бы в ней ни пелось, как ни одно другое музыкальное произведение, выражает самые сокровенные чувства автора. В случае, когда и музыка, и стихи принадлежат одному человеку, – песня становится своим единственно возможным вариантом, и никакой другой вариант уже не зазвучит так, как оригинал. Могут быть использованы интерпретации в различных жанрах, но от этого первозданная прелесть песни не изменится, а только обретет еще большее разнообразие в среде почитателей.
Когда меня спросили, смогу ли я помочь Вере Георгиевне – Верочке (так между собой мы ласково называли ее) восстановить утерянную навсегда, но сохранившуюся в ее памяти, песню «ВЕРОНЬКА», я, не зная, о чем песня, как-то без энтузиазма согласилась. Подумала, что эта попытка будет равносильна тому, как восстанавливают содержание записей на древних папирусах, имея в распоряжении только лишь отрывки фраз на истлевших клочках. Но нам известно, что со знанием истории и сохранившимися фразами на слeдующих страницах, множество утерянных, казалось бы навсегда, бесценных документов были возвращены человечеству.
Верочка напела мне песню по скайпу. Хочу сказать, что прозвучало как-то сумбурно, с паузами на объяснения, но голос ее был по-прежнему нежен и чист в интонации, и вдруг я услыхала волшебное слово «ОДЕССА»… Вмиг все побочные чувства и сомнения потеряли смысл, и я уже знала, что должна хотя бы попытаться.
Я попросила Верочку прислать мне текст, какой есть.
ВЕРОНЬКА
Веронька, как больно расставаться.
Веронька, смогу ли я тебя увидеть вновь?
Веронька, пришел мой час, пора мне погружаться,
И увезут меня туда, где застывает кровь.
Припев:
Мне не забыть тебя, очей твоих,
Твоей улыбки, голос твой и песни «МАМА»,
Но оттого душа болит, и сердце ноет вновь.
Нежданно мир стал тесен и суров.
Прощай, дитя мое, любимая моя.
Веронька, я помню, мы гуляли по Одессе,
Веронька, я дарил тебе охапки белых роз,
Веронька, нам по булыжной бы катить в карете.
Меня ж везут туда, где застывает кровь.
Веронька, судьба моя и песня моя главная,
Веронька, дороже у меня нет в мире никого,
Веронька, ты звездочка моя, ты светишь и сегодня,
Когда везут меня туда, где застывает кровь.
Слушая Верочкин голос по скайпу, я не вникала в ритм стиха, рифму, обороты речи, но взглянув на текст на экране компа, поняла, что работа предстоит нелегкая.
Только одно я знала точно, что строка «МЕНЯ Ж ВЕЗУТ ТУДА, ГДЕ ЗАСТЫВАЕТ КРОВЬ» ляжет в основу всей песни.
Хотя сегодня мы так не говорим и не выражаемся, но я почему-то представляла себе именно Петра Константиновича, произносящего эти роковые слова.
С каждым последующим разговором с Верочкой я напевала ей очередной куплет, потом припев, и она слушала, подпевала и соглашалась. Во время работы над стихом мне хотелось побольше узнать о последних днях жизни Петра Лещенко и тот факт, что одним из мест его заточения была тюрьма Джилава – Jilava и что умер он в тюремной больнице в Тыргу Окна (Targu Ocna), побудил во мне желание ознакомиться с кое-какими материалами, доступными на англоязычных сайтах, хотя и предчувствовала, что информация будет страшной…
Не вникая в подробности, могу сказать, что если бы умершие в Тыргу Окна заключенные ожили, то зашевелилась бы земля вокруг: сколько их было сброшенных в общие безымянные ямы?
Никто не знает.
Петр Лещенко был румынским подданым, и решение советских властей заточить его в одну из румынских тюрем было гениальным! С глаз долой – из сердца вон! Кто в СССР в начале 50-х не знал песен Петра Лещенко, и конечно, даже в ГУЛАГе его невозможно было бы упрятать без следа, а вот в Румынии…
«И никто не узнает, где могилка его…»
Только в начале 90-х годов имена некоторых уничтоженных, в большинстве своем румынских граждан (после смерти которых остались родные, близкие или друзья), появились на немногочисленных надгробиях.
Вот так родились мои строчки:
ВЕРОНЬКА, ТЫ ПОМИНАЙ МЕНЯ МОЛИТВОЙ ИСПОВЕДНОЙ.
ВЕРОНЬКА, Я В ЗЕМЛЮ СЛЯГУ БЕЗ НАДГРОБИЙ И КРЕСТОВ…
Хотя в варианте Петра Константиновича нет упоминания смерти, но услыхав последний куплет песни, Верочка с волнением в голосе сказала, что эти слова являются как бы завершением фразы: «МЕНЯ Ж ВЕЗУТ ТУДА, ГДЕ ЗАСТЫВАЕТ КРОВЬ». Она опять-таки подпевала мне и уже перед концом разговора сказала, что никогда Пете ничего не посвящала и вот именно в этой песне ей так по сердцу слова о «молитве исповедной» и, как бы высказанное вслух предчувствие Петра, что сляжет в землю без надгробий…
Песня эта – их недосказанные слова друг другу на прощание.
В то время я не задумывалась о том, что Верочка может не дожить до окончания работы над песней.
Но она ушла…
Мы завершаем историю любви – оплаканную, рассказанную, но теперь уже поющую для всех нескончаемое танго любви – танго, носящее ласковое имя женщины, которую Петр Лещенко звал «ВЕРОНЬКА».
ВЕРОНЬКА
Веронька, ах как же тяжко мне с тобою расставаться.
Веронька, уж не придется мне тебя увидеть вновь.
Веронька, пришел мой час, и вот пора мне погружаться,
И повезут меня далеко, где навеки застывает кровь.
Припев:
Мне не забыть,
Как ты взглянула на меня своими дивными очами.
Мне не забыть
Твоей чарующей улыбки и как пела ты о «МАМЕ».
Душа болит!
С тобою, Веронька, сегодня мы расстались навсегда,
И без тебя нежданно мир стал мне так тесен и суров.
Прощай, дитя мое, души моей отрада и любовь.
Веронька, я помню, мы с тобой гуляли по Одессе.
Веронька, как я дарил тебе охапки белых роз!
Веронька, нам по булыжной бы катить в карете с песней,
Но повезут меня далеко, где навеки застывает кровь.
Веронька, ты поминай меня молитвой исповедной.
Веронька, я в землю слягу без надгробий и крестов.
Веронька, звездою ясной озари мой путь последний,
Как повезут меня далеко, где навеки застывает кровь.
Я решила не искать более совершенной рифмы к слову «РОЗ», так как куплет должен был кончаться строкой: «Как повезут меня далеко, где навеки застывает кровь». И от «охапок белых роз» не хотелось отказываться … Сегодня я бесконечно благодарна судьбе, что стало возможным наше с Верочкой краткое общение.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
