Книга С Лубянки на фронт - Анатолий Терещенко

Так получилось, что автору довелось пообщаться с внуком героя книги А.Н. Михеева — Анатолием Александровичем Михеевым, как он сам признался, что «внешностью я весь в деда». Значит, подумалось: природа не отдыхала на внуке, а лепила его из прочного материала — дедовских генов.

К великому сожалению, он деда не застал.

— Вы застали бабушку? — спрашиваю тезку.

— А как же. Мы жили с папой Александром Анатольевичем и бабушкой Александрой Александровной в квартире на Смоленской улице, где я живу с семьей и по сей день начиная с 1961 года — года моего рождения, — отвечает внук Михеева.

— Это квартира дедушки?

— Нет, у него в Москве собственной квартиры не было. Обретался на арендованной ведомственной жилплощади. Бабушка с сыном — моим будущим отцом Александром Анатольевичем жили в Архангельске в своем большом доме, и только в 1947 году она, передав строение на баланс местным властям, получила право на квартиру в Москве, куда с сыном и переехала. Прожила жизнь длиною аж в восемьдесят два года, — ответил Анатолий.

— Какая она была внешностью, характером? Что она вам рассказывала о своем муже и его делах — вообще о предвоенной жизни в Москве?

— Бабушка была чуть выше среднего роста, сероглазая, с вьющимися слегка волосами, явно со следами былой красоты. В основном всегда она отличалась молчаливым нравом. По характеру я бы охарактеризовал ее несколько властной, способной повелевать и умеющей постоять за себя. Практически никаких подробностей о довоенной их жизни с дедушкой никогда не рассказывала.

— Почему вы сделали вывод о ее властном характере?

— Вот один из примеров. Моего отца Анатолий Николаевич хотел назвать Эдиком. Это было его любимое мужское имя. Но его жена Александра Александровна — моя бабушка — настояла, чтобы их сын носил имя ее отца. Так появился мой родитель — Александр. А вообще она умела, я бы сказал так, умно приказывать и повелевать, доказывая свою правоту.

— Откуда она была родом?

— Точно сказать не могу. Дедушка познакомился с ней, кажется, в Архангельске, поэтому можно считать, что и она была поморкой. Кстати, он очень уважал ее за решительность характера и, наверное, любил. Ведь даже в старости она сохранила черты юной привлекательности.

— А где работал ваш отец — Александр Анатольевич?

— Мой отец пошел по стопам своего отца — и его потянуло к технике. Сразу же после окончания института его направили работать на один из авиационных заводов, принадлежащих, если говорить современным языком, ВПК — военно-промышленному комплексу. Такая работа, естественно, не давала возможности говорить о том, чем он конкретно занимался.

— Чем выделялся и был дорог вам Александр Анатольевич не только как отец?

— Главное, что повлияло в дальнейшем на выбор моей профессии: отец привил мне увлечение к рисованию, а потом появились и навыки! Нужно отметить, он профессионально владел карандашом. К сожалению, не осталось его экспромтных рисунков. Много раздавал своим коллегам по работе. Я их видел в его блокнотах и тетрадках. Он мог мгновенно нарисовать в черно-белом варианте любые предмет, пейзаж, натюрморт и даже портрет человека.

— И куда привитые отцом навыки, Анатолий Александрович, вас вывели по жизни?

— Я стал архитектором!

— Навещали ли бабушку сослуживцы Анатолия Николаевича?

— Да, я был пионером в семидесятые годы, помню, приезжали к нам его коллеги по службе в Киеве, Москве и вообще участники того двухмесячного периода войны, в котором довелось участвовать моему дедушке. Фамилии их, конечно, не запомнил — сколько времени прошло. По всей вероятности, с Александрой Александровной неоднократно в те дни встречался и беседовал писатель Юрий Иванович Семенов — автор книги «Комиссар госбезопасности». Они живо и подолгу обсуждали прошедшие события, как предвоенного времени, так и военного лихолетья.

— А бывали ли вы с Александрой Александровной и Александром Анатольевичем на местах участия в боевых действиях вашего деда и его гибели?

— Да, помню, ездили мы с бабушкой и отцом на Украину в Полтавскую область — место гибели Анатолия Николаевича Михеева. Там посетили урочище Шумейково и познакомились с семейством павшего на том месте бывшего командующего Юго-Западным фронтом генерал-полковника Кирпоноса и родственниками других военачальников, погибших в этом уголке живописной Полтавщины…

Слушал я Анатолия Александровича, который с гордостью рассказывал о своем знаменитом деде хотя и малоизвестные ему факты, но говорил с искоркой в глазах. Кто-то из великих изрек, что люди, у которых нет гордости за благородные свершения своих далеких предков, никогда не достигнут чего-то стоящего, чтобы и их с гордостью вспоминали будущие потомки.

Анатолий не стремится быть показушным, он делает молча эту гордость. Внук благодарен за книгу Юрия Семенова «Комиссар госбезопасности», за одноименный фильм, подготовленный телеканалом «Звезда», о двух комиссарах госбезопасности 3-го ранга, руководителях военной контрразведки Советского Союза — родном деде Анатолии Николаевиче Михееве и Викторе Семеновиче Абакумове.

После разговора с Анатолием мне почему-то вспомнились окаянные девяностые годы, когда на слова «память» и «патриотизм» у нас как бы было наложено табу. Почему? А потому, что они часто с сарказмом звучали из уст людей, не уважаемых обществом. Мне кажется, надо уметь вовремя вырвать оружие из рук этих болтунов, оставшихся кое-где до сих пор даже в чиновничьих норах, и пользоваться им в своих целях.

Понятие «патриотизм» исторически связано с защитой Отечества. Где бы ни жил, по Герцену, русский человек на просторах своей великой Родины, он время от времени прикладывает ухо к земле и, если слышит поступь врага, идет на помощь Москве.

Так было и в 1612, 1812, и в 1941 годах — так будет и впредь…