Впрочем, Вершок довольно быстро подавил отчаянный порыв и остался в машине, чтобы безопасно наблюдать за печальным финалом суперкиллера сквозь непроницаемые для внешнего взгляда стёкла.
Первое, что удивило Лазаря — это марка машины, на которой прибыл гость. Ею оказалась всего лишь банальная чёрная «восьмёрка».
«Мал золотник, да дорог!» — помянул авторитет мудрую пословицу. Автомобиль был наворочен, но в меру, во всяком случае не до смешного.
Водитель был тип вроде бы не очень приметный, но если запомнил его лицо — уже не забудешь, с нарочитым безучастием осматривал помещение.
Лишь бы никто из ребят не подвёл. Хотя бригада надёжная, все пацаны по две-три ходки имеют, компромата на них ни разу не поступало. Непонятно только, куда Хомут запропастился. Этой ночью он должен был по заказу Кумира одного столетнего князька грохнуть, от которого Скунс почему-то отказался — денег, что ли, много? Неужели Хомут обломался? Да нет, на него не похоже. Бывало, правда, он пару дней квасил после таких дел. Но если по-людски, то можно было и по трубе брякнуть, два слова условных сказать. Делов-то! Ну да ладно, не о нём теперь и речь.
Поскольку все бойцы были радиофицированы, Лазарь отчётливо услышал, как Слизняк с непосильным для него почтением предложил клиенту выйти из машины и перекурить, пока специалисты проведут техосмотр на эстакаде.
— Молодец, Слизень! — вслух отметил Вершок.
Скунс спокойно покинул автомобиль. На нём были белый просторный свитер, выцветшие голубые джинсы и совершенно дурацкие ботинки, снятые им, наверное, с какого-нибудь высоковольтника. В левой руке гость держал большую спортивную сумку.
— Куда ж ты, разбойник, оружие спрятал, в сумку? — Лазарь презрительно ухмыльнулся. — А взрывчаткой себя, случаем, не обвязал?
Тем временем Тесак, облачённый в фирменный комбинезон автосалона, согласно разработанному сценарию стал прогонять гостю дуру о формальных деталях договора между продавцом и посредником. Он отвёл Скунса на оговорённую точку, где тот был уязвимым со всех сторон, всучил доверчивому гостю ворох бумаг, а сам отчалил, предупредив, что через несколько секунд возвратится для дальнейшей тёрки юридических нюансов.
— Скунс! — произнёс Лазарь ненавистное прозвище, одновременно транслируемое несколькими динамиками, укреплёнными в цехе. В это же время все видимые и невидимые гостю суматохинцы достали оружие. — Хочешь жить — не дёргайся! Сегодня ты немного ошибся. Давай-ка поднимай руки.
Гость был явно застигнут врасплох. Обескураженный, он повёл по сторонам глазами и, мгновенно убедившись в серьёзности предъявленных требований, опустил сумку на землю, после чего стал поднимать руки.
Суматохинцы пристально следили со своих точек за наглецом, решившим взять их на арапа. Вдруг, когда руки пленника уже были подняты, на его свитере ярко проступили кровавые пятна.
Стрелки наблюдали за Скунсом с недоумением и тревогой: Вершок настрого наказал братве не применять оружие без крайней нужды, которой, по его мнению, могло и не возникнуть. Тем не менее кто-то рискнул попереть против воли авторитета и изрешетил гостя, который, всё ещё держа руки над головой, завалился назад и рухнул на бетонный пол.
— Вы что, ослы, совсем оборзели? — раздался взбешённый голос Лазаря. — Кто это сделал? Ну подойдите, хоть гляньте, как он там, сдох или ещё дышит?
Бойцы, стоявшие на стапелях, опустили свои стволы, а те, что находились внизу, направились к поверженному телу.
В этот момент раздался оглушительный грохот — машину Скунса разнесло взрывом в клочья. Во все стороны метнулось клубящееся пламя и полетели горящие ошмётки. Одному из бойцов колёсным диском тут же снесло полчерепа.
Помещение быстро затянул непроглядный сизый дым, который, будто пар в турецкой бане, густо стлался по полу, накрывая неподвижного Скунса. Оснащённый по полной схеме, суматохинский авторитет вытащил из-под соседнего сиденья металлический ящик, припасённый на всякий пожарный случай, извлёк противогаз и надел на свою непропорционально крупную голову.
— Вы его взяли? — раскатился в эфире вопрос Лазаря, заданный им сквозь противогаз. — Уничтожьте гада! Разорвите, как грелку! Каблуками забейте! И мне его сюда…
Раздались выстрелы. Вершков стал с привычным интересом вслушиваться в симфонию пальбы: он старался угадать, из какого оружия и кто стреляет.
Вдруг дикий вопль заполонил радиоэфир, и в долгом звуке авторитет угадал голос Тесака. Тотчас автоматная очередь отбила дробь по лобовому стеклу бронированного джипа.
— Отставить стрельбу! — Вершок ухмыльнулся своей псевдоармейской команде. — Пацаны, залазьте все наверх и оттуда поливайте, но только вниз, чтоб друг друга не зацепить.
Тем временем дым поднялся уже на уровень человеческого роста, но иногда, тем не менее, из него выплывали ошеломлённые лица суматохинцев или другие части их тела. Самым неприятным для Лазаря стало появление Скунса, который в один момент своим ботинком для электромонтажника вдребезги разнёс пластмассовый рубильник, ответственный за работу ворот и дверей. При этом авторитет увидел на лице врага респиратор.
— Он у рубильника! Стреляйте туда!
— Папа, а я его не вижу! — с растерянностью в голосе прошептал Слизняк — он, наверное, тоже догадался о том, что несколько секунд назад стало очевидным для Вершка.
— Скунс захватил рацию, сынок, — подтвердил Лазарь опасения Слизняка. — Надейся пока только на себя.
— Папаня, я щас подохну, — в эфире повис жутко спокойный, будто бы уже нездешний, голос Тесака. — У меня сердце на ладони прыгает. А дым-то — сонный. Внизу уже всех пацанов сморило. Бывайте…
Да, отсюда пора уматывать! Вершков запустил двигатель. Нажал на пульте дистанционного управления команду «Открыть ворота». Ничего не получилось. Ну конечно, этот дьявол искрошил рубильник. Что ж, попробуем протаранить.
Лазарь слегка нажал на газ, желая потихоньку сдвинуться с места, но автомобиль забуксовал. Ах так, силой удержать хочешь? Да ты хоть смыслишь, дурень, с кем связался? Через три секунды я буду там, за воротами, а тебя здесь, вместе с идиотами, которые не смогли тебя одолеть, живьём изжарят. Тут-то уж тебе твой респиратор не поможет! Так что можешь себе его засунуть сам знаешь куда! Вот именно! По газам!
Автомобиль бешено рванул с места, явно обрывая за собой какие-то невидимые водителю путы.
— Я выезжаю! Держите под прицелом все двери! Облейте цех бензином и подожгите! Выпускать только своих! Вызовите подмогу с главных ворот и с других объектов! — распоряжался авторитет, разгоняя машину. — Скунс внутри. Он жив!
Ворота цеха с грохотом слетели со своих обветшалых полозьев. Сохраняя вертикальное положение, ворота двигались перед автомобилем ещё метров десять, словно всё ещё не желая выпускать ездока. Потом они обрушились на крышу джипа и, побалансировав, съехали по задней двери на асфальт, где, измятые, совершили ещё несколько конвульсивных движений и замерли.
