— Ноэль, — медленно проговорил он. — Я уже несколько раз собирался сказать тебе. Мне нужно кому-то открыться. Это огромная тяжесть, которая лежит у меня на сердце. Я ненавидел Марианну. Это я убил ее.
Я ахнула. В это невозможно поверить. Может быть я ослышалась?
— Ты… убил ее?!
— Да.
— Но ведь она упала с лошади!
— Пусть не в прямом смысле, но я убил ее. И это будет преследовать меня всю мою жизнь. Потому что в душе я знаю, что на мне лежит вина за ее смерть. Я убил ее.
— Но каким образом? Ее нянька рассказала мне, что нашла ее в поле около Карефура. Ее сбросила лошадь. У нее была сломана шея.
— Это правда. Сейчас я объясню. После свадьбы я быстро понял, какую совершил глупость. Она никогда не любила меня, просто я принадлежал к богатой семье. Все, что ей было нужно, это лесть, восхищение и деньги. Первых двух ей хватало в избытке.
— Но почему ты говоришь, что убил ее?
— Мы жили тогда в Мезон Гриз. Ссорились. В этом не было ничего необычного. Она издевалась надо мной. Говорила, что никогда не любила, что вышла за меня замуж, потому что это было неплохой партией для натурщицы. Сказала, что ненавидит меня. Насмехалась и унижала, как только могла. И тогда я сказал: «Убирайся из этого дома! Из моей жизни! Я больше не хочу тебя видеть». Она растерялась. Ома думала, что настолько неотразима, что может позволить себе все, что угодно, и при этом оставаться любимой и желанной. Она тут же переменила тактику. Стала убеждать меня, что на самом деле она так не думает. Что не хочет покидать меня. Мы муж и жена и должны быть вместе. Мы должны забыть все плохое. «Уходи! — сказал я ей. — Я не хочу тебя больше видеть». Она расплакалась. «Не может быть, чтобы ты и вправду хотел этого», — говорила она. Потом принялась умолять: «Прости меня. Я стану другой». Она опустилась на колени и обхватила меня руками. Но я не верил ее слезам. Она хотела остаться со мной, потому что так ей было легче и удобнее… продолжать делать то, что ей хочется. Но я уже был сыт по горло и не собирался больше терпеть. Я видел, что ее красота таит в себе зло. И понимал, что должен избавиться от нее. Я хотел забыть, что она была моей женой.
Его лицо исказилось страданием.
Он продолжал:
— Я сказал: «Убирайся отсюда. Уходи! Куда угодно, но только подальше от меня». «Куда я могу пойти?» — спросила она. «Мне нет до этого дела, — ответил я. — Только уходи побыстрее, прежде чем я ударю тебя». Она плакала, умоляла простить ее. Потом внезапно выбежала из дома и бросилась к конюшне. Вывела свою лошадь и умчалась. Затем я узнал, чта ее нашли мертвой.
— Это был несчастный случай.
— Несчастный случай из-за того, что она была в таком отчаянии. Она пустила лошадь бешеным галопом и внезапно вылетела на пересечении дорог. Она не думала, куда скачет, потому что была в таком состоянии. Я довел ее до этого, выгнал из дома, и она упала с лошади. Теперь ты видишь, это я убил ее. Это преследует меня, и так будет всю мою жизнь.
— Значит, ты не любил Марианну?
— Я ее ненавидел. И я виновен в ее смерти.
— Нет, это не так, Жерар. Ты же не хотел убивать ее.
— Я сказал ей, чтобы она убиралась — убиралась из моей жизни. И это настолько выбило ее из равновесия, что она погибла.
— Ты не прав, обвиняя себя в этом.
— Да, я обвиняю себя, Ноэль. Мне не следовало говорить с ней так резко. Я должен был сказать, что мы попробуем начать все с начала. Ведь я женился на ней, дал клятву верности. Я ее выгнал, потому что устал от нее. И она погибла, потому что была в таком состоянии. Ничто не переубедит меня, что я не виновен в ее смерти.
— Жерар, — сказала я, — ты должен забыть об этом, должен перестать винить себя.
— Возможно, мне не следовало тебе рассказывать.
— Я рада, что ты рассказал мне. Теперь я лучше понимаю тебя. В этом не было твоей вины. Подумай, тысячи людей ссорятся. Ты мне сейчас все объяснил и, я уверяю тебя — со стороны виднее, — обвинять тебе себя просто нелепо.
— Нет, Ноэль. Я был там, видел ее испуганное лицо. Да, она была пустой, бессердечной. Ей нравилось чувствовать надежность своего положения, это значило для нее все. И когда она поняла, что может все это потерять, она выбежала и поскакала, не думая об опасности. На нее иногда находило какое-то бешенство. Ее охватывала безумная ярость, и тогда ее действия уже не подчинялись рассудку. Она погибла из-за того, что я ей сказал. Это было убийство, такое же, как если бы я взял пистолет и застрелил ее.
— Нет, это совсем не одно и то же. Прежде всего, ты сделал это не умышленно.
— Ты никогда не переубедишь меня, Ноэль.
— Жерар, — сказала я, — именно это я и собираюсь сделать, чего бы мне это не стоило.
Он улыбнулся мне, и я сказала:
— Я рада, что ты мне это рассказал.
Рассказ Жерара поразил меня. Удивительнее всего было то, что причиной его меланхолии, в которую он временами впадал, была не тоска по Марианне, а чувство вины.
Прошло три дня после его признания, когда он сказал мне:
— С тех пор, как я рассказал тебе об этом, я чувствую себя по-другому. Как будто тяжесть немного спала. Ты единственная, кто об этом знает. Я не мог заставить себя рассказать об этом никому другому. А с тобой это вышло как бы само собой.
— Ты правильно сделал, Жерар, что рассказал мне. Думаю, мне удастся доказать тебе, что ты не прав, обвиняя себя.
— Я не могу не делать этого. И никогда не смогу. Она была в таком смятении, когда выбежала из дома. Разумеется, не из-за боязни потерять мою любовь. Нет, она боялась потерять свою удобную обеспеченную жизнь. Конечно, она могла поехать в Карефур, но именно от этого она и убежала когда-то, и меньше всего ей хотелось туда возвращаться. Можно было опять поехать в Париж и стать профессиональной натурщицей. Но для этого она была слишком ленива и расточительна. Хотя стремление к надежному браку казалось необычным при ее характере.
— Жерар, — сказала я, — все это в прошлом. Ее нет. Ты должен забыть о ней и прекратить терзать себя. Выброси это из головы.
— Так же, как ты — Родерика.
Я промолчала, и он сказал:
— Видишь, давать советы всегда легче.
— Да, наверное, ты прав. Как говорится, чужую беду рукой разведу…
— Я должен забыть Марианну. Ты должна забыть Родерика. Ноэль, может быть мы сумеем это сделать вместе?
— Вместе?
— Да. Я очень привязался к тебе. Эти дни, которые мы провели здесь вместе, были для меня самыми прекрасными. Почему бы нам и дальше не быть вместе?
— Ты имеешь в виду…?
— Я имею в виду, почему бы тебе не выйти за меня замуж? Я стал совершенно иначе относиться к жизни, относиться ко всему… с тех пор, как ты приехала. Я знаю, ты не перестанешь думать о Родерике. Но он ушел из твоей жизни. И никогда не сможет вернуться. Ты не можешь вечно оплакивать эту потерю. Ты должна начать сначала. Это шанс для нас обоих.
