— Что я мог поделать, сэр? Наверное, она просто задерживается, — добавляет он неуверенно.
Камиль отводит Берни в сторону и спрашивает:
— Стоит ли сообщать о происшествии послу?
Берни качает головой:
— От этого будет больше вреда, чем пользы. Дядя хороший человек, но, между нами, он немного несдержан.
— Понимаю.
Камиль испытывает облегчение от того, что пока нет необходимости беседовать с отцом Сибил. Ему очень хочется поскорее найти девушку и не терпится отправиться на поиски прямо сейчас.
— Может быть, служанки что-то знают? — обращается он к Берни.
— Нет. Я уже побеседовал со всеми сотрудниками. Горничная, помогавшая Сибил одеваться, сказала, что леди собиралась навестить кого-то во дворце. Вот и все. Давай вернемся в ее комнату.
Поднимаясь по лестнице, он перепрыгивает сразу через две ступеньки. Камиль спешит за ним.
Испытывая некоторое смущение, Камиль вслед за Берни вторгается в священную обитель Сибил. Комната скромно обставлена, однако в ней чувствуется присутствие женщины. Преобладают белый и бежевый цвета. Кровать покрыта мягким покрывалом с тонкими кружевами по краям.
— Вот! — Берни указывает в сторону листка бумаги, лежащего на письменном столе.
Они вместе читают письмо. Камиль с удивлением узнает, что девушка ждет его предложения выйти замуж.
— Чертовщина какая-то. Надо срочно найти ее. — Берни зовет лакея. — Разыщи кучера. Нам потребуется фаэтон. — Поворачивается к Камилю: — Так будет быстрее.
Они спускаются вниз. Фредди уже нет, но их дожидается привратник. Они спрашивают у него, кто приезжал утром за Сибил.
— Какой-то негр, короче говоря, евнух. — Привратник краснеет, произнося это слово. — Он вручил мне бумагу. — Привратник протягивает дорогой пергаментный лист, украшенный золотым гербом. Текст написан каллиграфическим почерком на османском языке. Внизу красная печать. — Я не смог прочитать, сэр.
Берни вырывает бумагу из его рук.
— И тебе не пришло в голову попросить кого-то перевести то, что тут написано? Если что-то случится с мисс Сибил, ты ответишь головой.
Привратник в ужасе.
— Мисс Сибил? — заикается он. — Что с ней?
Не обращая на него внимания, Берни показывает бумагу Камилю:
— Что там написано? Не могу разобрать такой причудливый почерк.
— Приглашение на обед.
— От Асмы-султан?
— Нет, от Зухры-ханум. — Они молча смотрят друг на друга. — Вот ее печать, — добавляет Камиль.
— Что, черт побери? — Берни заглядывает в записку поверх плеча судьи. — Куда ее приглашают?
— Здесь не сказано. Только дата, время и то, что слуга Зухры-ханум приедет за ней.
— Но евнух привез приглашение с собой. Оно не было послано заранее.
— Раньше, наверное, они прислали другую записку. Эта же, без сомнений, должна ввести в заблуждение любого заинтересованного человека.
— Дева Мария! Если бы Сибил не оставила на столе письмо, нам пришлось бы искать вслепую. Надо спешить, друг.
Берни бежит в комнату, расположенную рядом с прихожей. Берет на полке ключ, открывает ящик стола и достает два пистолета. Проверяет, заряжены ли они. Затем протягивает один Камилю. Тот показывает на свою обувь:
— Я вооружен.
— Ты имеешь в виду охранительные заговоры, которые написаны на твоих ботинках? — фыркает Берни. — Они не защитят тебя от пуль.
Камиль достает из ботинка тонкое, как иголка, лезвие.
— Аллах помогает тем, кто не забывает о себе. — Он распахивает куртку и показывает кобуру на поясе. — Мне нужна бумага.
Берни показывает на письменный стол.
Камиль берет чистый лист бумаги и пишет несколько строк на османском с наклоном справа налево. Заканчивает письмо витиеватым росчерком, затем копается в ящике стола и достает оттуда цилиндрический футляр с воском для печатей. Вынимает из кармана небольшую медную печать, ставит под письмом эмблему своего учреждения и еще раз на конверте.
Кучер Сами ждет их в фаэтоне у дверей. Камиль отводит его в сторону и передает конверт.
— Бери в конюшне самую быструю лошадь и скачи в Среднюю деревню. Знаешь, где она находится?
— Да, эфенди. Я хорошо знаю этот район.
— Передай письмо в руки деревенскому главе. Он должен взять с собой сыновей и отправиться к начальнику жандармерии. Только пусть ни в коем случае не обращается в полицию. Возможно, жизни Сибил-ханум грозит опасность. Ты понял?
— Да, эфенди. Ему не надо обращаться в полицию.
— Поедешь с ним вместе. Глава покажет жандармам письмо. Там сказано, чтобы им немедленно выдали оружие и назначили сопровождение до летней виллы Асмы-султан. Если будет угодно Аллаху, их присутствие нам уже не понадобится.
Камиль прыгает в фаэтон. Берни уже сидит там и нетерпеливо теребит поводья.
— Если поднять по тревоге гвардейцев, нам придется обо всем доложить послу! — кричит Камиль. — Я больше не верю в лояльность полиции. Так будет лучше всего.
Лошади цокают копытами по дорожке, ведущей к воротам.
Глава сорок шестая
СТО КОСИЧЕК
Я хотела должным образом и в хорошей обстановке отпраздновать получение Мэри наследства и начало ее новой жизни. Виолетта настояла на том, чтобы поехать вместе с нами. Она приготовила какое-то особое угощение. Мы прибыли к морской хамам и отпустили кучера, велев ему приехать за нами через три часа. К тому времени край неба побагровел. Однако внутри стен бани небо над нами было безоблачное и голубое. Виолетта постелила скатерть, установила жаровню и вынула медные кастрюльки с долмой, печеньем, сыром, фруктами и различными закусками. Мы устроили настоящий пир. Я сняла ферадж, демонстрируя новое шелковое платье абрикосового цвета под полосатой блузкой цвета имбиря. Мою грудь прикрывала полупрозрачная газовая ткань. Волосы были заплетены сотней косичек, украшенных бриллиантами и жемчугом.
Мэри сняла туфли и болтала над водоемом стройными белыми ножками. В воде она становилась скользкой, как угорь. Подобно большинству женщин, плавать она не умела, однако в морской хамам было неглубоко. Помню, она пугалась, когда я ныряла под воду. Я заплывала под помост и неожиданно выныривала, поднимая вихрь брызг, прямо за ее спиной. Мэри визжала от страха. Стены бани надежно защищали нас от ветра. Залив здесь вел себя довольно смирно и нежно набегал на прибрежный песок. Вода была кристально чистая.
Интересно, приходил ли кто-нибудь сюда после того, как мы покинули хамам в прошлом году? Зимняя сырость подпортила некоторые доски помоста. Я заметила новые пятна на матрасах, которые Мэри позаимствовала для нашего первого визита сюда. Да кто угодно мог проникнуть в баню. Например, мальчишки, чувствующие себя здесь хозяевами в отсутствие взрослых. Как только мы постелили стеганое одеяло, вернулись ощущения прошлого.
