— Привет.
— Привет, — она потянулась. — Мы долго спали? Который час?
— Не знаю, — честно признался Коля, любуясь наготой Эдели.
— Я хотела спросить, — девушка смущенно натянула одеяло.
— Что?
— Ты как-то… изменился.
— Повзрослел? — усмехнулся Коля.
— Я даже не знаю, наверное. И откуда у тебя крылья?
— Ара-думм. Древняя магия, — как ни увиливай, а правду скрывать не стоило… — Я получил ее в дар от одной девушки, — он замолчал и потом добавил, — тысячу лет назад.
— Тысячу лет? — переспросила Эдель. — От девушки?
— Да. Мы с Аргентом провалились во времени и оказались в прошлом. Искали кристаллы, чтобы вернуться назад. Для тебя с нашей последней встречи прошло несколько дней. Для меня же — почти год.
— Тебе удалось не только вернуться, но и приумножить силу.
— Ара-думм — бесценный дар. Это особая магия, которая подчиняет зверя, сращивает его с душой. Я и гворр — теперь едины. Мы сосуществуем и помогаем друг другу. Сложно объяснить.
Эдель молча перебирала волоски на его груди, а потом тихо спросила:
— Ты ее любил?
— Тая умерла, передавая мне знание ара-думм. Только так древняя магия переходит от одного человека к другому. Она принесла себя в жертву. Ради меня. И ради будущего. И… да… она мне была очень дорога.
Девушка вздохнула и произнесла:
— Я сама оттолкнула тебя. Прогнала. И глупо требовать большего…
— Я думал, что смогу исправить будущее. Спасти королевство и… тебя. Больше всего на свете, я хотел вернуть тебя…
— Мне так стыдно, — горько вздохнула Эдель. — И страшно. Когда меня унес гворр, когда Фаридар бросил в темницу, я о многом думала и ждала смерти каждую минуту. И почти свыклась с мыслью, что жизнь моя кончена. Единственное, о чем жалела, так это о том, что больше никогда не увижу тебя. И не скажу, что совершила ужасную ошибку, прогнав тебя…
— Ну что ты, родная, — Коля притянул ее к себе, вытер со щеки дорожку слез. — Теперь мы вместе. Я больше никогда не покину тебя. И не дам в обиду. Я люблю тебя.
Он положил ладонь ей на бедро.
— Я тоже, — Эдель томно изогнулась. — Люблю тебя.
— Ты знаешь, что нас ждали на ужин? — его рука плавно двинулась вверх.
— Переживут, — девушка застонала, прикрыла глаза, откликаясь на ласки.
Никто их не торопил. Никто уже не ждал. Никто не мешал. Да и кто решился бы разлучить двух влюбленных, заново отыскавших друг друга?
Наступившая ночь плавилась от желания, сгорала от восторга и бурной страсти. Она рассыпала на небосводе мириады мерцающих звезд, а потом, достигнув апогея, взорвалась светом нового дня.
* * *
Больше всего не хотелось вставать. Лежать бы и слушать мерное дыхание Эдели на своем плече, охранять бы ее сон, раствориться бы в том счастье, которое затопило сердце. Только мрачные тучи на небе гнали из постели. Войско Торр-Сааза совсем рядом. И остались еще дела, которые нужно решить до того, как тьма ступит на землю Ориэлла.
Коля осторожно поднялся, укрыл одеялом спящую девушку, тихонечко оделся. Перевязь с мечом чуть звякнула, но принцесса даже не шевельнулась. Посмотрев еще раз на любимую, он вышел из комнаты.
Артис сказал, что его покои находятся рядом с тронным залом. Найти не так трудно, если следовать основному коридору и не пропустить пару поворотов.
На стук ответили сразу. Дверь открыла Дариана. Несмотря на пережитое, выглядела она замечательно. На лицо вернулся прежний румянец, глаза зажглись той спокойной и таинственной красотой, присущей только будущим матерям.
— Кайл! — всплеснула она руками и тут же его обняла. — Мы так волновались! Заходи, заходи, не стой у порога.
Покои друзей включали в себя несколько комнат и гостиную. На уютном диване восседал Артис и пил чай, рядом, в кресле, расположился Светофор. Изумрудная тень тут же соскользнула с подушки и бросилась Коле в руки.
— Свет, дружок! — он почесал его по спинке. — Все перцем отъедаешься?
— Кайл! Садись! — Артис указал место рядом с собой на диване. — Чай будешь?
— Не откажусь, спасибо.
Дариана поставила чашку перед гостем, сама уселась в кресло.
— Вижу, ты поправляешься, — она едва скрыла лукавую улыбку.
— Эмм, да, — Коля сделал вид, что увлечен разглядыванием чаинок. — Арт, где комната Элиора?
— Рядом с твоей. Напротив. Он там с Евой вместе.
— Как она?
— Ну, если не считать острых ушей и высоковатого роста, вполне нормально.
— А где Аргент?
В разговор вступила Дариана.
— Не волнуйся, пауки подоспели вовремя. Он сейчас в королевских конюшнях, поправляется быстро.
— Тут такое дело, — Артис сложил руки на груди, пристально посмотрел на друга. — Слияние звезд — оно будет завтра. В полдень. Теперь уже точно известно.
Коля вскинул брови:
— Так быстро? Я надеялся, что неделя у нас есть.
— Это еще не все. Только что доложили: армия Торр-Сааза уже здесь. К замку она подойдет к завтрашнему утру. Может, восстановишь купол? Чтобы хоть как-то выиграть время?
— Щит Яруса разрушен. Боюсь, здесь я ничем не могу помочь. А чтобы соорудить артефакт подобной мощности понадобится не один день, и даже не неделя.
— Тогда примем бой теми силами, которыми располагаем, — заключил Артис.
— Подожди, у меня есть одна идея, — Коля допил чай и поднялся. Но мне нужно поговорить с Айлином.
* * *
Черный лес настороженно принял гостей. В его владения давно никто не наведывался: дурная молва отпугивала людей не хуже опасных тварей, бродящих по непроходимым тропам.
Коля пригнулся к серебристой гриве Аргента, пропуская над головой высохшую корявую ветку.
"Надеюсь, ты знаешь, что делаешь", — проворчал единорог, осторожно ступая на глухую и поросшую кустарником дорогу.
"Это наш единственный шанс", — мысленно ответил Коля, всматриваясь вперед.
Жизнь изменчива. Ее повороты круты и неожиданны. Еще утром он обнимал любимую женщину, целовал ее в сладкие уста и говорил нежные речи. А к вечеру оказался на границе людских земель, в густой чащобе проклятого леса.
Все утро прошло в спешных сборах. Разговор с Айлином только укрепил решимость отправиться в брошенные земли за помощью. Если только эту помощь согласятся оказать.
— Не знаю, что выйдет, но попробовать стоит, — прошелестел эльф. С каждой минутой, проведенной в Ориэлле, он старел и слабел, и едва передвигал ноги. Видеть, как друг из красивого и молодого юноши превращается в старую и больную развалину, было очень больно. И оставалось надеяться лишь на то, что светлые времена наступят раньше, чем перворожденный окончательно угаснет.
