– Надо же, какой ты вежливый – спрашиваешь раз решения! Спасибо. Нет, двух-трех недель недостаточно. – Вытерла лицо и бросила салфетку в корзину. – Послушай, Джейми, – произнесла я совершенно серьезно. – Мы с Лайлом были вместе два года. Такое не забывается за две недели. К тому же мне сейчас нужно сосредоточиться на вокале. Что бы ни произошло через месяц, я больше никогда и никому не позволю мешать мне осуществлять мечты. И мне плевать, что какой-нибудь муж чина – или даже мама – подумает или скажет насчет замужества и детей.
Джейми воздел руки кверху и шутливо ужаснулся:
– Замужество? Дети?! А я лишь хотел пригласить тебя на свидание. Я никогда не предлагаю пожениться и не делаю девушкам детей на первом свидании – даю слово.
Я вспыхнула и опустила глаза.
– Извини. Но ты ведь понимаешь, что я имела в виду. Дай мне немного прийти в себя. Мне нужно найти свой путь, составить какие-то планы и самой выбрать время для их осуществления.
– Бри… – Он нежно приподнял пальцем мой подбородок. – Ты очень многое хочешь сделать. И я понимаю тебя, правда. Просто знай: я буду твоим другом и подожду. И если… ну уж нет, я все-таки сохраню мужскую гордость и скажу «когда». Так вот: когда ты будешь готова взять кого-нибудь с собой в свой путь и уделить ему внимание и вр мя, то вспомни обо мне.
Я любовалась его прекрасными глазами на восхитительном лице и думала, не совершаю ли глупость.
– А если ты устанешь ждать и найдешь себе кого-нибудь значительно лучше? – спросила я.
Его губы тронула улыбка.
– На свете нет никого лучше тебя. – Он наклонился и запечатлел на моих губах нежнейший поцелуй. – Удачи, подружка. Увидимся завтра.
Я смотрела вслед Джейми и с трудом преодолевала искушение вернуть его. Остаться одной страшно, одиноко и грустно.
«Но с другой стороны, одиночество вынуждает человека быть сильным и смелым, а именно это мне и нужно сей час. Пора становиться дивой, Бри, – в лучшем смысле этого слова».
Входя в парадную своего дома, я увидела нечто незабываемое.
Двери лифта открылись, и из него вышли настоящие, живые люди.
Такого еще не бывало за все время, пока я жила здесь. Видимо, это хорошая примета. Я нажала кнопку с цифрой «два» и стала ждать затаив дыхание. Как ни странно, лифт поехал.
Лифт двигался медленно, со скрипом, но это лишь навело меня на мысль о том, что у нас много общего. Я едва не начала аплодировать, когда он остановился на моем этаже и распахнул двери. Еще одна хорошая примета, можно не сомневаться.
Вставляя ключ в замок, я радостно напевала. Сначала Кирби, потом Джейми, а теперь вот еще и лифт. Жизнь явно налаживалась.
Внезапно кто-то открыл дверь изнутри, и моя душа ушла в пятки. Только не это!
Я зажмурилась, сделала глубокий вдох, готовясь вновь изложить Лайлу свои доводы (а также забрать у него ключ), и тут услышала любимый мной голос:
– Бри, дорогая, почему ты стоишь в дверях с закрытыми глазами? Заходи, мы с мамой будем откармливать тебя перед прослушиванием.
– Папа? Папочка! – Я радостно кинулась к нему и заключила в объятия. – Пап, как хорошо, что ты пришел! Мама!
Пока папа закрывал дверь, она показалась из кухни, вытирая полотенцем руки. За ней летел восхитительный запах чего-то жирного, чесночного и очень вкусного.
– Мама, какой сюрприз! – Я обняла и ее, потом сделала шаг назад и взглянула на обоих. – И все-таки почему вы здесь? Что-то случилось?
– Случилось? Милая, Элинор звонила мне и рассказала, что произошло у вас с Лайлом. Мы хотели поговорить. – Мама повесила полотенце на спинку стула и пригласила меня сесть на диван.
«О нет! Стоило догадаться. Бог любит троицу, поэтому лифт оказался последней хорошей новостью. Дальше по плану у нас театральный вечер. Тема спектакля: «Зачем Бри разрушает свою жизнь, упуская превосходную партию». Действие первое».
Я сжала руки, стараясь помнить, что должна быть смелой.
– Мама, папа, понимаю, как вы разочарованы, но это моя жизнь, и я хочу прожить ее в соответствии с собственными желаниями. Лайл и я…
Мама перебила, высоко вскинув брови:
– Разочарованы? В тебе? Бри, кто внушил тебе такую глупую мысль? Мы никогда в тебе не разочаруемся, правда, Генри?
Папа отвел взгляд от газеты, которую, вероятно, принес с собой, и улыбнулся:
– Более того, – продолжала мама, – мы очень тобой гордимся! Ведь тебя пригласили на такое ответственное прослушивание в столь юном возрасте… Когда тебя возьмут в труппу, мы будем брать абонементы в оперу всем нашим знакомым, правда, Генри?
– М-м…
Она похлопала меня по руке:
– И еще – нельзя, конечно, плохо отзываться о людях, но Элинор, по-моему, слишком властная женщина. Тебе не кажется? Она и слова сказать никому не даст, да, Генри?
На этот раз папа наклонился вперед, готовый вскочить с дивана:
– Ну…
– Спешить выйти замуж и нарожать детишек, имея такой талант, данный Богом? Какая нелепость! Мы счастливы, что ты одумалась. Хотя, конечно, если бы вы все-таки поженились, то мы радовались бы внукам. Когда ты наконец решишь завести детей, мы будем очень, очень счастливы и все время будем с ними сидеть, да, Генри? – К этому моменту мама уже подпрыгивала на диване от возбуждения, а я лишь переводила взгляд – то на нее, то на отца, в тысячный раз думая, что, потренировавшись на таких диалогах, можно смело становиться теннисной болельщицей.
Справедливости ради следует признать, что папа все же пытался вставить словечко:
– Да. И…
– Итак, я позвонила мадам Габриэлле и получила список продуктов, которыми тебе следует питаться перед прослушиванием. Затем мы с папой отправились по магазинам и полностью забили твои кухонные полки и холодильник. Потом я приготовила отличный бифштекс. Каждое воскресенье ты будешь приходить к нам обедать. Да, Генри?
– Да, и еще…
Мама крепко и порывисто обняла меня, затем встала:
– Пойду посмотрю, как там ужин. Рада, что вы с отцом хорошо поболтали.
Она поспешила на кухню, а мы с папой молча смотрели друг на друга, отчаянно пытаясь сдержать смех. Наконец я не выдержала:
– Спасибо, папочка. Наши с тобой беседы всегда имели для меня особое значение.
Возвратившись в комнату, мама встала в позу «руки на пояс» и недовольно уставилась на нас:
– Никогда вас двоих не понимала. Как только у нас какой-нибудь серьезный разговор, так непременно хохочут как полоумные. Пора ужинать, Идите, доставайте тарелки.
Мы с отцом поплелись в кухню, все еще хохоча. Правда, я едва не врезалась маме в спину, когда она внезапно остановилась как вкопанная.
