— Может быть, мы перейдем теперь в Радужный салон?
Очутившись в комнате, полной рулонов шелка и парчи самых разнообразных оттенков, Энджелин пришла в восторг. Первым делом ее внимание привлек шелк светло-желтого цвета.
— Весьма разумный выбор, мадам. К этому платью, я полагаю, подойдет белая вуаль с мушками. А вы как считаете?
— Думаю, это будет как раз то, что надо, — согласилась Энджелин, обрадованная тем, что, наконец, и ее вкус приняли во внимание.
— Изумительно! Великолепно! — напыщенно воскликнул Уорт.
Они перешли в другую комнату, сплошь уставленную деревянными манекенами, на которых красовались многочисленные творения Уорта. Любуясь изысканными фасонами и дорогими тканями, Энджелин была вынуждена, хоть и с большой неохотой отдать должное этому человеку — в сегодняшнем мире моды Чарлзу Фредерику Уорту действительно не было равных.
— Чувствуйте себя как дома, мадам, и наслаждайтесь тем, что видите. Если же какой-либо фасон привлечет к себе ваше особое внимание, я буду счастлив повторить его — с учетом вашей фигуры, разумеется!
— Поскольку сама миссис Хантер неповторима, мистер Уорт, то ее гардероб должен быть таким же, — категоричным тоном отрезал Руарк.
Уорт понимающе кивнул:
— Как скажете, мистер Стюарт.
Заметив, что Энджелин кончила любоваться образцами, Уорт взял со стола маленький колокольчик:
— А теперь, мадам, если вы не возражаете, одна из моих модисток проводит вас в примерочную.
В ответ на тоненький звонок колокольчика в дверях показалась молодая женщина.
— Моник, проводите миссис Хантер в салон Люмьер, — распорядился Уорт.
— Голубой атлас, месье? — спросила модистка. Уорт в задумчивости погладил один из своих многочисленных подбородков:
— Нет, пожалуй, лучше красный муслин. В ярко убранной примерочной Энджелин быстро раздели, а взамен ее платья облачили в тончайшую ночную рубашку, сшитую из сверкающего красного шелка. На плечах у нее красовались тонюсенькие лямочки. Рубашка имела высоко поднятую линию талии — это называлось «талия принцессы» — и прямо от груди ниспадала до полу яркими алыми складками. Энджелин пришло на ум, что этот наряд, пожалуй, еще более вызывающий, чем то одеяние, что Руарк однажды купил для нее в Сент-Луисе.
— Надеюсь, ваш патрон не ждет, что я появлюсь перед ним в таком виде? — поинтересовалась она у модистки.
— О нет, мадам, месье Уорт вас не увидит, — уверила ее Моник, расчесывая роскошные блестящие волосы Энджелин. И с лукавой улыбкой добавила: — Только месье Стюарт…
Она открыла дверь, и Энджелин шагнула в полутемную комнату. Хотя на потолке и в зеркалах, украшавших стены, многократно отражался свет нескольких газовых ламп, все помещение было погружено в полумрак, создававший ощущение интимности.
Сидевший на плюшевом диване Руарк при виде Энджелин поднялся. Он был настолько поражен представшим перед ним зрелищем, что даже не сразу нашелся что сказать.
— Ты самая соблазнительная женщина на свете, — задыхаясь, проговорил он и шагнул ей навстречу.
— Нет-нет, Руарк, не подходи и не трогай меня! Я уверена, что из-за всех этих зеркал за нами наблюдает не одна пара глаз. И вообще мне кажется, что это вовсе не примерочная, а нечто совсем другое…
Он усмехнулся:
— Дорогая, Дом моды Уорта — самое респектабельное в мире заведение! Ну а если ты хочешь, чтобы я тебя не трогал, тебе придется самой уйти отсюда — и немедленно.
Энджелин повернулась, собираясь уходить, но Руарк остановил ее. Медленно проведя ладонью по ее обнаженной руке, он спросил хрипловатым шепотом:
Тебе нравится эта рубашка, Энджел?
Подняв на Руарка глаза, Энджелин заметила в его взгляде опасный блеск.
— Мне кажется, главное — чтобы она нравилась тебе, Руарк.
Его ладонь на секунду задержалась у нее на плече, и она положила сверху свою руку.
— И я вижу, что рубашка прошла испытание.
— Милая, ты способна возбудить меня, даже будучи завернутой с головы до ног в мешковину!
Энджелин обольстительно изогнула губы.
— Когда-нибудь я припомню тебе эти слова, — пригрозила она, ускользая от Руарка в примерочную.
После того как с Энджелин сняли необходимые мерки, а затем для верности сняли их еще раз, она, наконец, смогла вернуться к Руарку и Уорту, сидевшим в главном салоне.
— Мне будет необыкновенно приятно создавать наряды для такой обворожительной леди, как вы, миссис Хантер.
— Мы пробудем в Париже еще месяц, а затем вернемся в Англию, — предупредил Руарк.
— Не беспокойтесь, платья будут готовы к этому сроку, — поспешил рассыпаться в заверениях Уорт.
Он поцеловал руку Энджелин, обменялся рукопожатием с Руарком и снял блузу и берет. К тому времени как посетители покидали его салон, Чарлз Фредерик Уорт уже снова возлежал на своем любимом диване.
Энджелин и Руарк возвратились в отель; сняв плащ, Энджелин направилась в спальню. Затем обернулась и увидела стоявшего в дверях Руарка. Одну руку он прятал за спиной и при этом хитро улыбался.
— В чем дело? — спросила удивленная Энджелин.
Он вытащил руку из-за спины — с пальца свисала красная ночная рубашка.
— Не наденешь ли ты ее для меня, Энджел?
Недвусмысленный блеск в его глазах подействовал на нее возбуждающе.
— А разве тебе не пора на скачки? — спросила она, учащенно дыша.
— У меня в запасе есть еще час.
Он отделился от стены и шагнул к ней.
— Здесь нет зеркал, Энджел, — только ты и я…
— Но для этой рубашки нужен полумрак, — попыталась возразить Энджелин.
Руарк тут же, не мешкая, подошел к окну и опустил тяжелые шторы. Комната мгновенно погрузилась в полутьму. — Ну что ты теперь скажешь, Энджел?
Встав рядом с Энджелин, Руарк начал медленно вынимать у нее из волос шпильки. Она тут же почувствовала, как нарастает ее возбуждение, а дыхание становится прерывистым. Она знала, что к тому времени как Руарк окончательно разденет ее, страсть охватит ее всю — таким мощным воздействием обладали его искусные ласки.
Почувствовав, что Руарк начал расстегивать ее платье, Энджелин закрыла глаза. Через некоторое время оно упало к ее ногам, а следом и все остальное. Энджелин поежилась, когда ее обнаженной груди коснулся прохладный воздух. Открыла глаза она только в тот момент, когда шелковая рубашка заскользила у нее по плечам. Руарк не сводил с Энджелин жадных глаз, словно чего-то ожидая. Его страстный взгляд воспламенил каждый нерв в ее теле, все клеточки которого жаждали только одного — его жгучих, опьяняющих ласк. Протянув к нему руки, она развязала его галстук, расстегнула и спустила с плеч рубашку. Опустившись на колени, Энджелин сняла с Руарка ботинки и принялась расстегивать брючный ремень. Одежда и белье медленно скользили вдоль его длинных, стройных ног, пока не очутились на полу. Все еще стоя на коленях, Энджелин подняла голову и посмотрела прямо в глаза Руарку. Наклонившись, он подхватил ее под мышки и осторожно поднял, так что теперь ее ноги не касались пола. Энджелин обвила руками шею Руарка, и они поцеловались. Это был долгий, настойчивый поцелуй, который вскоре сменился каскадом быстрых, жгучих, опьяняющих ласк, разжигавших их страсть.
