Сегер осторожно отвел ее руку от своей щеки и несколько секунд подержал ее в своей ладони, затем поднес к губам и поцеловал.
— Прости меня, Дафна. Я не могу.
— Почему?! Ты боишься, что я снова заставлю тебя страдать? Но этого не будет. Я стала умнее, Сегер. Я знаю, что в жизни самое главное.
Он понимал всю значимость этого заверения и чувствовал, что за годы ему удалось поумнеть.
— Я тоже.
Дафна медленно опустила руку.
— Для тебя это брак с Кларой?
Он кивнул.
Она посмотрела в сторону кареты и тоже кивнула.
— Значит, я опоздала.
— Да.
Она продолжала смотреть на карету, как будто хотела разглядеть женщину, которая после стольких лет овладела сердцем Сегера, но занавески был задернуты.
— Должно быть, она необыкновенная?
— Да. Нам пора попрощаться.
Дафна бросила на него быстрый взгляд, и было видно, что она задрожала. Затем она кивнула:
— Я понимаю, но сначала я… я хочу дать тебе кое-что. Она раскрыла свой ридикюль и вынула из него перевязанную лентой пачку писем.
— Вот, возьми.
— Что это?
Не было ли это излиянием чувств, подумал Сегер с досадой. Не предназначались ли эти письма для того, чтобы убедить его изменить свое решение?
Дафна нашла силы улыбнуться.
— Ты, вероятно, думаешь, что это мои письма, но это не так. Это письма, которые Клара писала Адели. Я взяла их. Ты должен их прочитать.
Он взял тонкую пачку и посмотрел на изящный почерк жены на верхнем конверте.
— Эти письма адресованы не мне, чтобы их читать.
— Тогда сначала попроси ее разрешения, потому что тебе надо еще понять кое-что в твоей жене.
Он взволнованно посмотрел на нее:
— Что именно?
— Что она очень тебя любит.
Сегер смотрел на Дафну и не мог произнести ни слова. Дафна улыбнулась, однако было видно, как нелегко ей это далось.
— Я знала, — сказала она, — что сегодня произойдет одно из двух. Ты или примешь меня обратно, или останешься верным своей жене. Я пришла, готовая ко второму исходу.
Сегер не сводил глаз с Дафны, в утреннем свете ее лицо казалось печальным.
— Почему ты это делаешь?
— Потому что, читая эти письма, я рыдала. Я поняла, что она любит тебя гораздо сильнее, чем любила я. Я поступила как эгоистка, позволяя тебе в течение восьми лет идеализировать память обо мне, в то время как должна была показать тебе, что я совсем не такая идеальная женщина, какой ты меня считал. И более того, мне было стыдно, что я покинула тебя, Сегер. Покинула добровольно и за деньги.
Сегер почувствовал, как с сердца свалился груз, и его охватило неведомое прежде ощущение свободы. Он и раньше думал, что свободен, но на самом деле жил в оковах страха и боялся любви. Боялся впустить Клару в свое сердце.
Теперь это не имело значения.
Он вспоминал терпение и понимание, с которым относилась Клара к его нежеланию отдать ей свое сердце. Он ни разу не сказан ей, что любит ее. Он сам не знал, что любит ее, но теперь все изменилось.
Он желал Клару с первой минуты, как увидел ее на балу в толпе гостей, и с тех пор его желание превратилось в любовь. Любовь! Сейчас, когда перед ним стояла Дафна, Сегер понял, что любит жену, и знал, что Клара всегда была верна ему.
— Мне ни к чему читать их, — сказал он. — Я уже знаю ее чувства. — «Они проявлялись каждый день. Клара была настойчива, упорна в своей решимости, а я отгораживался от нее».
Как будто откуда-то издалека до него донесся голос Дафны:
— Сегер, тебе следует знать кое-что еще. Вчера Куинтина заплатила Такеру, чтобы он выследил Клару. Я это знаю, потому что виделась с ним. Он рассказал мне, что Клара терпеть его не может, потому что он — угроза вашим отношениям.
Сегер дотронулся до руки Дафны.
— Спасибо.
Она вздохнула:
— Прости меня за все, что я сделала с тобой, Сегер. Ты уже достаточно настрадался. Ты заслужил свое счастье.
Клара выглянула из окна кареты, увидела, как Сегер целует руку Дафны, и поняла, что больше не станет этого выносить.
Открыв дверцу, она вышла. Она обошла карету со стороны улицы, там, где ее не могли увидеть, и прислонилась к стенке экипажа. Бог знает, о чем думали эти двое. Неужели на Сегера снова нахлынула любовь к Дафне и он уже забыл о жене?
У него ведь была жена!
Всего месяц назад он был свободным человеком. Он так поспешно женился и что, теперь жалеет об этом? Не было ли его неожиданно сделанное ей предложение самой страшной, самой необдуманной ошибкой его жизни?
Она всегда с пониманием относилась к сердечным страданиям своего мужа, но то, что происходило сейчас, было слишком. Он злоупотреблял ее доверием! Она, конечно, не была святой. Она была женщиной со свойственными ей страстями и страхами, но разве Сегер когда-нибудь думал об этом? Нет. Сейчас он целовал руку другой женщины прямо у нее на глазах — женщины, которая, как он признался, была единственной любовью его жизни.
Происходило то, что и предсказывала миссис Гантер.
Могла ли Клара так жить? Смогла бы она жить в браке, когда то один, то другой день приносил бы ей сердечную боль?.. Если не Дафна, то Джиллиан, или леди Кливленд, или десяток других красивых женщин.
Так не должно продолжаться.
В эту минуту вблизи появилась наемная карета, и желание скрыться от этой боли и гнева затмило ее рассудок. Клара шагнула вперед и махнула рукой. Кеб остановился перед ней, и она села в него.
Клара была рада уехать. Пора уже Сегеру знать, что она не вечно преданная ему монашка. Для разнообразия не мешало бы и ему поволноваться из-за нее.
Сегер спешил к своей карете. Ему не терпелось увидеть Клару и обрадовать ее, рассказав всю правду о том, что ему не нужна никакая другая женщина, кроме нее.
Когда он подошел к карете, кучер, державший вожжи, встал.
— Милорд…
Сегер поднял руку:
— Не сейчас, Митчелл.
Не обращая внимания на кучера, Сегер открыл дверцу кареты. Он перевел взгляд с одного сиденья на другое. В карете никого не было.
Он отступил назад и посмотрел на Митчелла:
— Где маркиза?
Лицо кучера выражало тревогу.
— Она так тихо вышла из кареты, что я заметил ее только, когда она уехала. Она села в наемный экипаж, милорд.
Паника охватила Сегера, и он ударил кулаком по стенке кареты.
— В каком направлении она поехала?
