Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
– А что, с гладиаторами лучше? – поинтересовалась Свами, помогая Корнелии окончательно распрямиться.
– Даже сравнения нет! Физически тяжелее, зато морально… Бр-р-р… Теперь мне эта арена будет сниться по ночам.
– Похоже мы не только выжили, но и неплохо на этом заработаем, – подмигнула подругам Луция, глядя, как рабы кинулись подбирать дары публики.
– Ладно, потом посчитаемся, – буркнула нубийка. – А сейчас пошли к имперской трибуне, пока на нас снова кого-нибудь не натравили. Еще парочку завалящих львов я уже не перенесу.
И они потихонечку побрели к ложе, перед которой не так давно поднимали в приветственном салюте руки.
Они стояли перед человеком в пурпурной тоге, ожидая решения своей судьбы, но принцепс не торопился со своим вердиктом. Наконец он пришел к какому-то решению и, поднявшись, сделал знак, что собирается заговорить.
Подождав, пока уляжется шум на трибунах, он милостиво склонил голову.
– Я доволен вами. Вы показали, что в Риме даже женщины отважны, как львицы. Как вы думаете, дорогие сограждане, заслужили ли эти девушки награду?
В ответ послышались крики, нараставшие с каждой минутой.
– Вы хотите им дать пальмовую ветвь?
Крики слились в один вопль. Немного подождав, Тит поднял руку:
– Неужели вы хотите дать им лавровые венки?
Истошный рев в ответ.
Север склонился к самому уху Каризиана и поинтересовался:
– Сколько ты заплатил старшине клакеров, чтобы они так орали?
– Сам удивляюсь, – прокричал тот в ответ, стараясь перекрыть шум толпы. – Но, по-моему, он продешевил!
Шум не стихал, и Тит поднял руку, призывая граждан к тишине:
– Мне даровать им рудисы?!
Зрители, особенно на галерке, повскакали с мест и завопили так, что Каризиан заткнул уши.
– Ну что же, граждане великого Рима, вы меня уговорили.
Не понятно, действительно ли публика жаждала предоставить девушкам свободу или просто не успела вовремя остановиться, но дело было сделано, и император сделал знак сопровождавшему его слуге, чтобы тот принес деревянные мечи.
Тит снова поднял руку, и шум на трибунах потихонечку стих, так что можно было слышать ответы охотниц. Принцепс милостиво улыбнулся забрызганным своей и чужой кровью венатриссам, глядевшим на него с робкой надеждой.
– Вы хотите получить свободу?
– Да, Цезарь, – ответила за всех Свами, вытирая руки о край порванной туники, точно прачка, закончившая рабочий день.
Тит задумчиво оглядел замершие трибуны, которые ловили каждое его слово. Воцарилась тишина. Все смотрели на шестерых молодых женщин, в победу которых никто не верил. Внезапно Ахилла покачнулась, и это движение вернула императора к действительности.
– И что вы собираетесь делать со своей свободой? Вот ты, – он кивнул в сторону скифянки, – что ты будешь делать, если получишь свободу?
– Я еще не думала над этим, Цезарь. Мой дом далеко, так что, если ты готов оказать мне милость, я бы попросилась к «юлианцам» в Капую.
– Вот как? Ты хочешь стать гладиатором? – казалось, император был несколько обескуражен.
– Я больше ничего не умею делать. До того как попасть в «Звериную школу», я выступала в труппе бродячих гладиаторов, но сейчас они служат префекту претория, и мне придется искать себе новое место.
– Хм, забавно… Ну а ты, Луция? – он кивнул в сторону римлянки. – Что будешь делать ты?
– Пока еще не решила. Надеюсь только, что по римским законам отец полностью потерял на меня права, отдав в гладиаторскую школу.
– О, ты непокорная дочь! Бедный твой будущий муж… Что ж, мы сейчас спросим у сенатора, готов ли он принять тебя обратно. Присутствует ли здесь Луций Нумиций?
Глашатай повторил вопрос, и недалеко от императорской ложи поднялся мужчина в белой тоге с широкой пурпурной полосой, при виде которого лицо Луции побледнело.
– Сенатор Луций Нумиций, готовы ли вы принять обратно свою дочь, если она получит свободу?
– Нет, Цезарь, – гордо поднял тот побагровевшее от стыда лицо, презрительно оглядывая Луцию с головы до ног. – Я отказался от нее в тот день, когда она опозорила меня. Теперь я пущу ее в дом только рабыней на кухню.
По трибунам пробежал шепоток. Многие не любили сенатора за его крутой нрав и от души сочувствовали бедной девушке.
– Хорошо, – кивнул Тит, давая знак, что сенатор может сесть. – Ну а ты, охотница с сожженным лицом? Что со свободой будешь делать ты?
– Я найду свою мать, и мы вместе вернемся на родину.
– Это достойное желание, и я его уважаю. А что будет делать стоящая рядом блондинка?
Корнелия подняла на него глаза и не смогла сказать ни слова, невзирая даже на щипок Луции, пытавшейся таким экстравагантным способом разговорить подругу.
– Две остальные?
– Одна из них моя подруга, – поторопился внести ясность Домициан.
– А вторая? Что будешь делать ты?
– Я хочу уехать домой, повелитель. Даже если там не осталось ни одной живой души.
– Ну что ж, я услышал ваши пожелания и принимаю следующее решение: я дарую венатриссам рудисы и тем самым освобождаю их от гладиаторской повинности. Но я не отпускаю девушек на свободу, во всяком случае, пока не решу их судьбу. До этого момента они будут жить в моем дворце на правах гостей… Впрочем, к присутствующей здесь Луции Нумицилле это не относится. Мне доложили, что сенатор Луций Нумиций, передавая дочь в «Звериную школу», юридически не оформил ее продажу в рабство. Таким образом, она свободная гражданка Рима, и раз отец отказался от нее, то я беру девушку под свое покровительство.
После того как глашатай громко повторил решение Тита, весь Амфитеатр взорвался аплодисментами.
– Граждане Рима! Император Тит по доброте своей и из уважения к воле своего народа награждает этих девушек золотом и рудисами.
Раздалась еще одна овация. В это время на арену вынесли деревянные мечи, и Гней Рутилий медленно прошествовал на арену, чтобы вручить их девушкам. Но торжество – увы! – оказалось смазанным, поскольку при первой же попытке сделать шаг ему навстречу Ахилла молча рухнула на песок, потеряв сознание. Трибуны ахнули.
– Ха, похоже, кое-кто останется без приза! – язвительно фыркнул Кассий, глядя не на скорчившееся тело, а на встревоженного Севера, напряженно вглядывающегося в мимику подбежавшего к Ахилле лекаря.
– Ничего страшного, – доложил спустя несколько минут эскулап. – Большая потеря крови. Думаю, что все обойдется как нельзя лучше.
– Ах, – раздалось у него за спиной, и Корнелия последовала примеру своей скифской подруги.
На трибунах раздался короткий смешок.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
