Нифти Гифт был свидетелем всего этого. Две машины доставили его через люк маленького корабля сразу же вслед за Гавриловым и Флауэр. Затем тюремщики провели его в помещение, скрытое от взгляда остальных соларианцев, но тоже составлявшее часть не обнесенной стеной взлетной палубы гигантского берсеркера-матки.
Когда два робота-берсеркера подошли к Гифту и встали по бокам, Нифти стал молиться, чтобы его поскорее убили. Но это было бы слишком большим счастьем.
Он слышал раздававшиеся поблизости человеческие голоса, но не получил разрешения примкнуть к остальным. Вместо этого Нифти оказался не то в клетке, не то в камере размером с чулан.
Не приходилось сомневаться: это помещение было заранее приготовлено для заключенного. Из отверстия в стене сочилась холодная вода, а находившееся под ним отверстие в палубе было отхожим местом.
Две человекообразные машины заперли за ним дверь, представлявшую собой силовое поле, и ушли. Нифти едва успел оглядеться, как один из них вернулся со странным свертком; интуиция тут же подсказала Гифту, что это инструмент для пыток. Но когда сверток развернули, внутри оказался космический скафандр, подвергшийся непонятным изменениям.
Неодушевленный тюремщик жестом велел Гифту надеть скафандр поверх грязной, поношенной гражданской одежды, которую Нифти не снимал со времен поездки по Юхао. Затем робот сунул ему шлем и стоял рядом, пока не удостоверился, что тот идеально подходит к скафандру.
После этого тварь, приведшая его сюда, повернулась и бесшумно ушла, снова закрыв за собой дверь клетки, экранированную силовым полем.
Гифт слышал гул голосов. Заглянув через решетку, он обнаружил, что может видеть и слышать разговоры остальных соларианцев, в то время как те не видят его.
Как только Гифт попробовал двигаться в пределах своей клетки, он понял, для чего понадобилось изменить характеристики скафандра. Сервомеханизмы были ослаблены таким образом, что надевший его не смог бы сопротивляться берсеркерам; кроме того, скафандр был тяжелым и медлительным. Но Гифт догадывался, что костюм призван защитить его от повреждений.
И все же цель такого обращения продолжала ускользать от него. Почему берсеркеры защищают своего врага, а не друзей из числа доброжилов? Что ему грозит, кроме самих берсеркеров? Шанс столкнуться с каким-нибудь соларианским кораблем здесь, в этой невообразимой пустоте, был бесконечно мал.
Гифт начал прислушиваться к странной беседе между его собратьями-соларианцами и понял причину заботы берсеркеров о его удобствах. Он закрыл глаза и прижался лбом к прутьям решетки.
Как и запечатанного в кубе Тамплиера, его берегли для допроса. Учитель и в самом деле хотел поговорить с ним, но сначала ему надо было выиграть битву.
Похоже, все апартаменты доброжилов находились на верхней палубе. Они представляли собой стены и надувные мешки под тонким прозрачным навесом. Твердый пол прикрывало несколько грубых циновок. Канализация ограничивалась водяными трубами и отверстиями в палубе, а пищевое довольствие было редким и скудным.
Наблюдая за маневрами малых кораблей берсеркеров, происходившими на взлетной палубе, Гифт понял, что там поддерживается искусственная гравитация. Похоже, она действовала на всем берсеркере-матке, а не только в помещениях, предназначенных для доброжилов. Гифт заподозрил, что в этом кроется определенное преимущество. Частью его военного обучения было ознакомление с устройством основных типов больших берсеркеров. Беда заключалась в том, что его учителям не хватало информации из первых рук. Теперь он сам мог бы читать лекции на эту тему.
Гифт слушал спор Гаврилова с неизвестным доброжилом и чувствовал, что на смену цепенящему ужасу медленно приходит мрачная ярость. Эти идиоты как-то сумели убедить сами себя в том, что берсеркеры действительно хотят стать добрыми правителями. Черта с два! Если берсеркеры выиграют войну, то только из-за человеческой глупости. Таким дуракам нечего делать на этом свете.
Насколько он мог судить, план Лаваля, Гаврилова или их обоих заключался в том, чтобы показать своим механическим Учителям, что собой представляет лучший (читай: последний) из людей. Тогда Учителя полюбят его и станут ему доверять. А в один прекрасный день перепишут его мозг, дадут ему новое тело, и он станет родоначальником новой, высшей формы жизни.
Но Лаваль и другие, избравшие путь доброжилов, были правы в одном: их железные хозяева действительно хотели узнать у них, что такое человечество. Огромные оптэлектронные мозги собирали данные, выпытывая у всех своих пленников ничтожные кусочки информации, которые затем складывались в гигантскую мозаику. Неизмеримое количество сведений в конце концов должно было позволить берсеркерам понять феномен соларианцев и окончательно уничтожить их.
Пока его собратья-соларианцы (или хрупкие единицы, как предпочитали себя называть некоторые представители доброжилов) грызлись между собой, Нифти Гифт молча стоял в своей клетке. Никто не обращал на него внимания. В камеру время от времени заглядывал лишь робот, принесший ему скафандр.
Ни о чем по-настоящему не думая, Нифти начал рассеянно оглядывать окружающее его пространство.
Во-первых, берсеркер, на котором он находился, был огромен. Неизмеримо больше того, который в незапамятные времена уничтожил корабль-шпион соларианцев. Судя по протяженности взлетной палубы, что окружала маленькую площадку, предназначенную для поддержания жизни людей, это был корабль-матка.
До Нифти постепенно доходило, что сбылись его худшие страхи. Именно этого он хотел избежать, когда бросил своих товарищей на верную смерть. Он стал беспомощным пленником берсеркеров, находился в глубоком космосе и не имел ни малейшего шанса на спасение.
А затем в оцепеневший мозг Нифти пришла другая мысль: уж тут-то Траскелук до него не доберется.
Чем дольше он раздумывал над тем, как удачно удрал от Траскелука, тем более дикой ему казалась эта мысль. Наконец Гифт истерически рассмеялся.
Через несколько секунд к двери маленькой клетки подошла Флауэр, наконец-то решившая узнать, что случилось с ее другом, и с любопытством уставилась на Гифта. Казалось, она ждет какого-то объяснения, но сказать ей Нифти было нечего.
Гифт заметил, что человекообразные берсеркеры не обращали на Флауэр никакого внимания. Они позволяли ей ходить куда хочется — естественно, в границах маленького пространства, где временно допускалась жизнь. Таким оказался ее Рай. Флауэр беспокойно оглядывалась по сторонам. Гифт видел, что она становится все более и более печальной.
Когда девушка отошла от клетки Гифта и вернулась к Лавалю, будущий вице-король ворчливо задал ей несколько вопросов, пытаясь выяснить, доброжил она или пленница. Видимо, эта разница казалась ему необычайно важной.
Теперь Лаваль был убежден, что познакомился со всеми прибывшими на яхте.
После этого допроса страх и недоумение Флауэр сменились настоящим ужасом.
