— Это ты верно приметил, — сказал он. — Они предсказуемы. Так точно придерживаются своих правил и обычаев. — Он насмешливо выписал рукой в воздухе несколько завитков. — Англичане напрочь лишены воображения. Возьми хотя бы лорда Джеймса. Сколько недель мы выполняли свой план рядом с ним, а он понятия не имеет о том, что происходило прямо у него под носом.
— Он мог бы удивить вас, — проговорила Алессандра.
Дуло пистолета тут же заплясало перед ее лицом.
— Тебе лучше молиться о том, чтобы этого не произошло, — пригрозил ей итальянец.
— Довольно, Фредди. — Орричетти отвел пистолет фредерико в сторону. — Ни к чему вам ссориться. А ты, Алесса, постарайся не дразнить его.
Пробормотав под нос грязное ругательство, Фредерико прислонился к плюшевой драпировке кареты.
— Хочу еще раз напомнить вам, что всем нам выгодно сотрудничать. — Мы уже зашли очень далеко, причем без единой неприятности, так что давайте продолжать в том же духе.
Мягкий тон Орричетти не обманул членов команды. За любым неповиновением последует быстрое и неминуемое наказание.
Дверца экипажа приоткрылась ровно настолько, чтобы Орричетти смог выскользнуть из него. Но тут Алессандра взмахнула полой своего плаща, так что уголок ткани попал в щель между дверцей и стенкой кареты. Щелка была совсем небольшой, но запереть щеколду стало невозможно.
Фредерико по-прежнему разговаривал сам с собой и то и дело посматривал на свое отражение в зеркале, поэтому ничего не заметил. Его презрительное отношение к ней было очевидным.
Этот крохотный мятеж зажег в Алессандре искру уверенности. Ей больше не надо тянуться к медной ручке, достаточно толкнуть дверцу — и она откроется. Правда, она пока не придумала плана, который помог бы ей воспользоваться этим.
Еще нет. Но если она собирается бежать, это надо сделать быстро, до возвращения графа.
«Думай!»
Алессандра медленно обвела взором карету, нанятую Орричетти. Ни полированные панели, ни медные детали не могут послужить оружием. Тяжелый бархат, из которого сделаны чехлы на подушки и шторки, тоже едва ли можно использовать как кремень и сталь. Алессандра задумчиво посмотрела на кобуру, висевшую на стенке кареты, — в таких обычно на всякий случай держали пистолеты. Но Орричетти не дурак: кобура была пуста.
Алессандра посмотрела на слабый огонь, мерцающий в стеклянном шаре.
Последний раз поправив растрепанные кудри, Фредерико вытащил из кармана плаща фляжку с бренди и сделал большой глоток.
— М-можно и мне сделать глоток? — спросила Алессандра.
Ей было нетрудно изображать дрожь в голосе.
— Попроси меня хорошенько, сага, — сказал Фредерико.
— Prego, — прошептала она. — Пожалуйста.
Фредерико рассмеялся таким медленным, распутным смехом, что у нее волосы на затылке встали дыбом.
— Ох, есть у меня такое чувство, что ты очень часто будешь говорить это слово во время грядущего путешествия в Италию, — самодовольно произнес он. — Вспомни-ка, Алес-са, как ты раньше молила меня о внимании. — Он наклонился ближе к ней — так близко, что она ощутила и сходящий от него запах спиртного. — А может, нам стоит вспомнить былое, а, дорогуша? Помнится, мне была по нраву твоя страсть.
Алессандра не сводила глаз с фляги.
— Выпьем за старые времена?
Он сделал еще один глоток прежде, чем передать ей флягу.
— Вот видишь, сага, я тоже могу быть любезным.
Алессандра поднесла флягу к губам, но наклонила ее чуть ниже, и бренди потек у нее по пальцам.
Она отвела руку настолько, чтобы струйка полилась на сиденье рядом с ней.
— Дьявольщина! — завопил Фредерико, выхватив флягу у нее из рук, и пришел в ярость, когда взболтал содержимое фляги, чтобы проверить, сколько там осталось. — Черт, она же почти пустая!
— Из… извини, — нарочито заикаясь, промолвила Алессандра. — Но ты даже не представляешь, как я напугана.
Фредерико нравится чувствовать свое превосходство над женщинами. Суть в том, чтобы превратить его силу в слабость. Она вспомнила, как Джек говорил, что такая стратегия может служить ключом к тому, чтобы победить сильного врага.
Немного успокоившись, Фредерико протянул ей носовой платок.
— Уверен, что на борту яхты ты будешь чувствовать себя лучше, — сказал он.
Запах бренди, пропитавшего сиденье, распространился по карете. Алессандра судорожно сглотнула, понимая, что следующее движение должна сделать в ближайшие мгновения. Кровь стучала у нее в ушах, и казалось, этот шум становится все громче и громче.
— Что это? — Фредерико повернулся и вытянул шею, чтобы увидеть окно на противоположной дверце.
Сейчас или никогда. Алессандра, притворно закашлявшись, вскочила на ноги.
— Боже мой, меня сейчас вырвет!
Она качнулась и взмахнула руками, чтобы не упасть. При этом ей удалось подтолкнуть лампу. Та выпала из подставки, стеклянный шар разбился. Масло расплескалось по намоченной бренди подушке, искра упала на бархат, и вспыхнуло пламя.
— Сядь! — заорал Фредерико, пытаясь найти пистолет.
Из-под сиденья пополз черный дым. Алессандра толкнула дверцу и услышала стук шагов по мостовой.
Орричетти! Черт, черт, черт, она опоздала всего на мгновение!
Хотя, возможно, ей еще удастся убежать.
Алессандра спустилась вниз по железным ступеням, но как только ее ноги коснулись земли, он обхватил ее за шею и холодная сталь прикоснулась к ее щеке.
— Ты никуда не пойдешь, Алессандра, — сказал Фредерико.
— О нет, пойдет. — Из тени выступила темная фигура. — Она пойдет со мной.
Глава 26
— Джек!
— Да, любимая. Я приехал, чтобы забрать тебя домой.
Крепче обхватив шею Алессандры, Фредерико вышел из заполненной дымом кареты.
— Боже, какая душещипательная сцена! Герой явился, чтобы спасти от неминуемой беды девицу, — насмешливо, проговорил он, откашлявшись. — Но на этом наша история не закончится. Бросьте пистолет, лорд Джеймс, или я выпущу пулю в голову миледи.
— Не думаю, что ты сделаешь это, Беллазони, — Джек говорил спокойным тоном, но внутри у него все словно сжалось. — Потому что в следующее мгновение твоя красивая физиономия будет размазана по булыжнику мостовой. А я полагаю, что ты слишком ценишь свою красоту, чтобы допустить такое.
Глаза Фредерико нерешительно блеснули.
— Так что давай будем рассудительными и договоримся. Нет причины, которая помешала бы нам договориться и получить то, чего мы хотим. Отпусти Алессандру — и можешь идти на все четыре стороны.
