Незнакомка слегка покраснела и улыбнулась пошире – комплимент поняла и оценила. Тряхнула гривой светлых волос, наклонила голову и спросила:
– А как выглядит ваш мир, молодой человек?
– О-о-о… – протянул я. – Словами не описать. Он… шумный и быстрый, порой опасный…
Незнакомка поставила бокал на столик. Аккуратно отщипнула большую полупрозрачную виноградину и откусила половинку. Я запнулся, заворожено посмотрел на полные блестящие от сока губы. Женщина улыбнулась, быстро облизнула влажным остреньким язычком.
– Вы, наверное, устали, мой герой? – спросила она, посмотрела с жалостью и беспокойством. – Такой путь, сражения…
– Есть немного, – ответил я, мотнул головой. Показалось или комната действительно смазалась на мгновение? – Но я жив и это главное!
– Смельчак, – сказала незнакомка. – Мужественный смельчак… Но иногда надо отдыхать. Позвольте, я помогу вам, мой герой. Вы забудете о ранах. И вам будет очень хорошо…
– Вы умеете врачевать? – тупо спросил я.
– Еще и как… – загадочно проворковала она.
Положила надкусанную ягоду и медленно потянулась к застежке на плече. Я уже понял, что последует за этим, затаил дыхание. Голова закружилась от тепла и запаха благовоний. Мысли вышибло, а внизу живота разгорелось знакомое жаркое пламя.
Незнакомка расстегнула заколку. Похоже, платье держалось только на этой маленькой штуковине. Мягкий шелк красиво соскользнул на пол. Тени и отсветы свечей выделяли соблазнительные впадинки и выпуклости. Меня ослепило невероятной белизной кожи. Взгляд жадно приник к идеальной фигуре, заскользил по сочной груди и маленьким коричневым соскам. Опустился, прошелся по мягкому животу, гладким бедрам и потаенной ложбинке. Я судорожно сглотнул, едва не подавившись слюной. В общем-то, предполагал, что она без белья, но мысленно раздевать не рискнул. Реальность превзошла самые смелые ожидания.
Она не стала играть в скромницу. Не спеша, красиво и грациозно прошла через комнату. Движения мягкие и хищные, немного кошачьи. Остановилась в паре шагов, давая возможность еще раз осмотреть, оценить, облапить и облизать взглядом. Мужчины медленные и неуклюжие. Нам надо время, чтобы примитивный мозг окончательно отключился. И незнакомка это прекрасно знала. Сжала ладонями грудь, провела пальцем вокруг соска.
В горле пересохло. Я с придыханием смотрел, как она себя ласкает и разжигает. В голове пустой звон, комариный писк одной лишь мысли – хочу, хочу, хочу… Пальцы сжимались и разжимались в страстном желании схватить, изучить и потрогать везде-везде. Мужчины те еще исследователи. И на красивых женщин клюем не из-за банального животного инстинкта – затащить в пещеру и свирепо изнасиловать. Хотя женщины почему-то уверены в обратном, называют бабниками… Но нет, в нас говорит любопытство и гены велики первооткрывателей. Планету исходили вдоль и поперек, физику и химию изучили. Космос же пока закрыт. А вот женщин можно исследовать бесконечно долго, чем, в общем-то, и занимаемся.
Незнакомка обожгла страстным взглядом. Быстро шагнула, резко сорвала с меня грязную рубашку и решительно, с хищным рыком жаждущей самки, потянулась к губам. Но я ловко увильнул, сделал вид, что хочу поиграть, раззадорить.
Слишком просто, – промелькнула мысль. – И неужели забыл, Саня, в какой иллюзорный мир тебя забросило?..
Немного сладковатый и терпкий запах женского тела сводил с ума, кружил голову. Кожу щекотали острые соски, жаркое мягкое тело вжималось в грудь. Я глубоко вдохнул и зажмурился от удовольствия. Провел ладонью по идеально гладкой спине, пощупал талию и бедра. На большее не решился, остановил руку в опасной близости ягодиц… Поиграл и хватит.
Незнакомка запрокинула голову и закрыла глаза. Полные губы приоткрыты, выпячены смешной «трубочкой», из горла рвался тихий стон. Я медленно и осторожно подхватил на руки легкое горячее тело и положил на кровать. Женщина охнула, протянула руки навстречу, но я уклонился, отступил на шаг. Тряхнул головой и моргнул. Комната опять размазалась. Показалось, что стены полупрозрачные, состоят из струек дыма. Кровати, стола и прочего не существовало, вокруг туманная мгла, бесконечность. Но ощущение быстро схлынуло.
– Мой герой, что случилось? – послышался удивленный возглас.
Женщина чутко ощутила перемену настроения, приподнялась на постели. На щеках прелестный румянец, рот распахнут. В глазах уже ни капли страсти, лишь удивление и обида. Я поколебался – красивая зараза, обнять и плакать от счастья, – но наступил на горло собственной слабости и похоти. Надавил, послушал придушенные хрипы и хруст позвонков, попятился к двери. Шаги получались медленные и неуклюжие, будто вяз в болоте или не успевшем затвердеть свежем асфальте. Но чем больше отдалялся, тем становилось легче.
– Простите, – пробормотал я. Неловко поклонился, пожал плечами и добавил: – Надо идти. Враг близко, я чувствую. Не хочу подставлять вас, милая леди.
– Но как же ваши раны! – возмутилась незнакомка. Вновь откинулась на постель, поманила пальцем и томно промурлыкала: – Идите же ко мне, мой воин!
– Сожалею, но обстоятельства выше, – сказал я. – Как-нибудь в другой раз.
В красивых глазах возник холод, лицо окаменело. Незнакомка резко села и прикрылась шелковой простыней. Посмотрела на меня сверху вниз, превратила взглядом в букашку. Выдержала трагическую паузу и выплюнула со злостью одно единственное слово:
– Дурак!
Я сделал ужасно виноватое лицо, но про себя улыбнулся. В иной обстановке с удовольствием прыгнул в постель и зажег по полной. Но интуиция подсказала – опасность, а разум после непродолжительного анализа сделал вывод – овчинка выделки не стоит.
– Еще раз простите, леди, – воскликнул я. Быстро поклонился – спина не переломится. – Но, правда, надо спешить.
Незнакомка не ответила. Окатила холодным и презрительным взглядом, плотнее запахнулась в покрывало и отвернулась. Я с легкостью прочитал в глазах растерянность и оскорбленное самолюбие, тяжко вздохнул. Обижать женщин нельзя, но если начну извиняться, падать на коленки и целовать белу рученьку, то точно окажусь в постели. Проиграю не только бой, но и всю войну.
Быстро, пока решимость не ослабла под напором гормонов, развернулся и толкнул дверь. В проеме темнота. На меня дохнуло свежим прохладным воздухом, терпким запахом пыли и древесного лака. Слева слышался веселый гомон, женские и мужские голоса, негромкая мелодичная музыка. Я обернулся, чтобы попрощаться, но слова застряли в глотке, а пол едва не ушел из-под ног. Волосы зашевелились от ужаса, встали дыбом даже на руках.
В глазах уже привычно моргнуло, будто в фильме проскочил порченый кадр. Комнату затянуло туманом, свечи притухли. Женщина исчезла. Вместо нее на кровати сидела древняя старуха. Худая и костлявая, грудь обвисшая, в прожилках синеватых вен. Лицо – как сморщенный помидор, испещрено морщинами, складками, бородавками и язвочками. На голове жидкие клочья седых волос, глаза спрятались в глубине черепа и превратились в блеклые гнилушки.
