Здесь начинается следующая музыкальная тема.
Рабыня смотрит вверх. В коридоре, за воротами, слышен звук. Она вскакивает на ноги и прижимается спиной к стене своей темницы. На этот раз, кажется, там действительно есть какие-то люди, они пришли за ней. Она поднимает голову; она отворачивается; она принимает презрительный вид. Затем кажется, что она, ошеломленная, оглядывается, в то время как они уходят. Тогда она бросается на пол своей темницы. Зовя их, подняв голову, жалобно протягивая к ним руки. Она умоляет, чтобы на нее обратили внимание.
Вот рабыня отпрянула назад, поднимаясь на ладонях, испуганная. Ворота ее темницы открыты. Она быстро становится на колени в позу угождающей рабыни. Очевидно, она боится грубых тюремщиков. Похоже, что она дважды получает удар кнутом. Затем она снова принимает позу угождающей рабыни и кивает головой. Она хорошо понимает, чего от нее ждут. Она должна хорошо проявить себя на изразцах праздничного зала. «Да, господа!» — кажется, говорит она. Но как мало ее тюремщики, возможно, простые и невоспитанные парни, понимают, что именно этого — угождать — она и желает так глубоко и отчаянно. Как долго она ждала, в жестоком разочаровании, неудовлетворенная и одинокая, в клетке, этого момента, этой драгоценной возможности, когда ей, простой рабыне, будет дозволено представить себя на обозрение своего господина. Как могут они понять мучительность и важность этого момента для нее? Ей дана возможность показать себя перед господином! Кто знает, сможет ли она когда-нибудь в этом большом доме, в котором есть такие клетки и тюремщики, снова получить такой шанс?
Рабыня изображает, что она поднята на ноги, и ее запястья жестоко связаны у нее за спиной. Ее тело сильно сгибается, голова повернута набок. Кажется, что мужчина держит ее за волосы. Похоже, ее ждет не аристократический банкет, куда приводят разодетых в шелка рабынь, а пьяный праздник и битье кнутом. Она маленькими поспешными шагами, согнувшись, описывает широкий круг на изразцах. Затем, казалось, ее бросили на колени перед нами. Ее руки все еще были туго связаны за спиной. Она посмотрела на нас. Мы были, конечно, «хозяева», перед которыми она должна выступать. Она поднялась на ноги. Она изогнулась, как будто ей развязывают руки. Затем вытянула ноги и подняла руки над головой, как она сделала вначале.
Начались заключительные части танца Са-иила.
В этих частях девушка, во всей нескрываемой красоте, нагая, в ошейнике, свидетельстве рабства, пытается возбудить интерес своего господина.
Теперь я видел, как мало осталось в бывшей Пегги Бакстер с Земли воспоминаний о ее родной планете. Перед нами танцевала горианская девушка-рабыня.
Я оглянулся вокруг, посмотрев на маленькую темноволосую рабыню, вцепившуюся в мою руку, на Лолу в руках Каллиодороса, на Флоренс, стоящую на коленях позади Майлза из Вонда, на ту, которая была когда-то Ширли, в желтом наряде из газа, теперь рабыню Амилиана. Они глубоко дышали. Их глаза светились. Очарованные, возбужденные в страхе, они смотрели на красивую рабыню. На них тоже были ошейники.
Кожа Пегги блестела от пота. У нее были маленькие ноги с высоким подъемом. Ее тело было великолепно. Она сохранила при помощи диеты и упражнений свои размеры, те, что были у нее, когда она, после подготовки для продажи, была выставлена на рынок в группе рабынь. У хозяина обычно есть запись этих размеров, и многие хозяева, используя весы, пригодные для мелкого домашнего скота, и записи о рабыне, периодически проверяют свое очаровательное имущество, желая убедиться, что девушки сохраняют свои размеры. И горе той, чьи размеры обнаруживают сколько-нибудь значимые расхождения с размерами при продаже. Такое расхождение может быть причиной исправительного наказания, нередко довольно сурового. Иногда, когда видишь испуганную девушку, отказывающуюся от самого маленького кусочка сладкого и отчаянно делающую упражнения, с улыбкой понимаешь, что день, когда ее хозяин планирует проверить ее размеры, не за горами. Очаровательные фигуры девушек-рабынь не случайность. Только свободным женщинам разрешается быть неопрятными и тучными.
Пегги танцевала хорошо. У нее были красивые руки и очаровательные тонкие; запястья. Они бы чудесно смотрелись, связанные веревкой или зажатые в наручники для рабынь.
Сейчас она перешла к показательной части Са-иилы. В этой части танца девушка привлекает внимание к различным аспектам своей красоты, от волн блестящих ниспадающих волос до лодыжек, от маленьких ножек до крошечных красивых пальцев.
Женщины так невероятно красивы. Удивительно, почему мужчины не кричат от удовольствия, видя их. Ничего странного, что горианцы надевают на них ошейники и владеют ими.
— О! — воскликнула обнаженная маленькая красавица в ошейнике, стоящая на коленях рядом со мной.
Я улыбнулся. Я вспомнил, что она мало видела на Горе танцующих женщин-рабынь. Я взглянул на нее.
— Она такая чувственная и женственная! — прошептала моя брюнетка.
Я пожал плечами:
— Она — рабыня.
Кстати, свободные женщины редко допускаются наблюдать танцы, полные эротической силы Са-иилы. Это делается не потому, что они могут быть оскорблены или разозлены, а ради их собственной безопасности. Много раз очаровательные молодые свободные женщины, надев мужскую одежду, притворяясь мальчиками, таким образом получали допуск на танцы, а там на них нападали и раздевали. Скоро, в цепях и как следует изнасилованные, они обнаруживали себя такими же рабынями, как танцовщица. Возможно, в свою очередь, их будут обучать танцам. По пути на рынок они могут сожалеть о своей неосмотрительности. Позже, у ног сильного мужчины, они могут стать умнее в понимании причин, которые привели их на это представление. Они навлекали на себя рабство, прося, таким образом, о стальном ошейнике, моля быть подвергнутыми, если они не угодили, удару кнута. Они никогда не были по-настоящему свободными женщинами; они были, неведомо им самим, рабынями в поиске своего хозяина.
— Я полна желания, господин, — сказала маленькая рабыня, стоящая на коленях рядом со мной.
— Смелое признание, — ответил я, — для бывшей земной девушки.
— И мне страшно, — внезапно прошептала она.
— Конечно, — сказал я. — Теперь ты понимаешь, даже более ясно, чем раньше, что значит быть рабыней на Горе.
Она еще сильнее ухватилась за мою руку, и затем мы с ней, стоящей на коленях на изразцах рядом со мной, маленькой и обнаженной, беспомощной и уязвимой, в стальном ошейнике на горле, наблюдали танец женщины-рабыни.
Музыка, теперь дробная и взволнованная, стремительно приближалась к высшей точке танца Са-иила.
В этих последних частях Са-иилы рабыня, в сущности, отдает себя на милость господина. Она уже продемонстрировала многие аспекты своей красоты. Она выставляла себя перед воображаемым хозяином скорее как предмет, который он, возможно, найдет интересным. Женщина может поступать так из многих соображений, из страха или желания быть купленной богатым хозяином. И лишь один мотив может быть ее подлинным живым желанием: чтобы он нашел ее интересной ради нее самой. Она может демонстрировать себя и как товар, и как хорошенькую девушку. В первом случае она говорит: «Продается прекрасная рабыня», во втором: «Купи меня ради меня самой и люби меня!»
