по скуле. Я почувствовал, как мой рот наполняется горячим и соленым. Сплюнув на пол, я усмехнулся:
- Зачем тебе шкатулка?
Петька вновь бросил горсть соли домовому и вернулся на табурет.
- Зачем? Сейчас узнаешь. Я в курсе, что ты ходил в архив. Чахлый дед меня даже слушать не стал, выгнал, как пса помойного.
- Ты и есть помойный пес, - едко буркнул я. За что получил очередной удар. На сей раз в живот. Откашлявшись, я спросил. – Что такого в шкатулке, которую ты ищешь? И вообще, откуда ты знаешь, что Нафа можно солью остановить?
- Я много знаю. Думаешь, раз жил с ним, так ничего не понимаю? Тоже, как и ты, в библиотеку ходил, - усмехнулся Петька, закуривая Беломор. – Да, не смотри так. Я давно за тобой наблюдаю.
- Откуда ты узнал про шкатулку? Смотритель архива говорил, что у тебя был какой-то листок с вензелем.
- Этот? – в его руках был зажат маленький листок, пожелтевший от времени. Я прочел еле видимые буковки. «Мануфактура Игнатьевых».
- Откуда у тебя это? – удивился я. Неужели Петька какой-то дальний потомок Нафани. Нет, полный бред.
- Дед передал отцу. А отец дал его мне, - закашлялся от едкого дыма, Петька. Я со злорадством наблюдал, как его буквально выворачивает наизнанку. Наконец прокашлявшись, он продолжил. – Здесь на протяжении долгого времени жила моя родня. Пока у меня квартиру за долги государство не отняло. Фармазоны проклятые.
- Нафаня говорил, что твоя фамилия Тарасов, - домовенок в уголке поднял голову, не переставая собирать соль. Белые кристаллики сыпались с его маленькой ладошки, и Нафаня начинал все заново, тихонько ругаясь себе под нос и смотря на Петьку налитыми кровью глазами.
- Конечно, я ему так сказал. Кто знал, что я домового встречу, - загадочно ухмыльнулся он. – Тем более его! Только это не настоящая моя фамилия.
В моей голове начали возникать робкие догадки. Я с жалостью посмотрел на домовенка, который навострил уши.
- Я Петр Жупанько, - выдохнул бандит и заржал наслаждаясь видом моих вытаращенных глаз. – Тарас Жупанько, мой дед.
- Так это твой дед убил Нафаню и его родителей? – я не договорил. Из угла, где сидел домовенок раздался тяжкий вой. Нафаня в ярости лупил по стене кулачками, оставляя большие вмятины. Его крик был наполнен таким отчаянием и такой болью, что у меня защемило сердце.
- Ты… ничтожество… - слова давались домовому с большим трудом. – Ты не выйдешь отсюда живым.
- Что ты мне сделаешь? Пока я тебе буду кидать соль, ты будешь ее собирать. Вспомни, мерзавец, как ты меня придушить хотел, - осклабился Петька. Муки домовенка дарили ему невероятное наслаждение. Меня передернуло от отвращения. – Так, что я еще повеселюсь. Его папаша слезно молил не трогать малого. Обещал много золота, даже сказал, что оно у него дома спрятано в какой-то шкатулке. Но дед горячий был, вот и не пощадил. Мы искали шкатулку очень долго. Но так и не нашли. Повторю вопрос. Где шкатулка?
Вопрос был адресован ко мне. Я не обратил на него внимания и удостоился очередного удара по многострадальной голове.
- Могу показать, - я сжал губы. Начинало слегка подташнивать. – Один ты ее не найдешь. Как бы не искал.
- Без фокусов, фраер, - предупредил Петька, наводя на меня пистолет одной рукой, а второй развязывая веревку. – Одно лишнее движение и у тебя в жбане будет милое отверстие от пули.
- Я на ногах еле стою, благодаря твоей дипломатии, балбес, - не удержавшись, съязвил я, потирая затекшие руки. Бандит хмыкнул и ткнул меня стволом в спину, приказывая идти. Я послушно пошел в ванную. Где мы и нашли ту шкатулку. Правда золото из шкатулки теперь лежало в банке, на моем персональном счету, но озвучивать это бандиту я не собирался. Нафаня закусив губу, смотрел мне вслед. Я улыбнулся ему и вышел в коридор.
Уже в ванной, я сел на корточки, пояснив недоверчивому Петьке, что шкатулка спрятана в стене, под раковиной. Тот не сводил с меня внимательного взгляда. До одного момента.
Нафаня в комнате что-то уронил и Жупанько, вздрогнув, повернул голову на звук. Мне было этого достаточно. Резко поднявшись с колен, я ударил Петьку отменным кроссом прямо в подбородок. Глаза мерзавца закатились и он рухнул в ванну, где затих, пуская кровавые пузыри. Я бросился в комнату к Нафане.
Помогая домовенку собирать соль, из-за которой тот не мог вообще ничего делать, я попутно косил взглядом в коридор. Пистолет, мрачно поблескивая дулом, лежал на диване. На расстоянии вытянутой руки. Наконец все было убрано. Наф всхлипнул и прижался ко мне.
- Что мы будем с ним делать, барин? – спросил дух, вытерев сопли о свою майку. Сколько я его не ругал, но своей привычке он не изменял, иногда бурча мол, какой барин стал привередливый.
- В полицию сдадим, - пожал я плечами. За вооруженное нападение его надолго закроют. Плюс мы расскажем, кто он такой.
- Да, - тихо ответил Нафаня. – Ему там самое место. А что ты с ним сделал?
- Звезды отправил считать, - хихикнул я. Сказывался стресс. Домовой тихонько хмыкнул. – Сейчас на орбите Плутона восьмерки описывает.
Не стесняясь, мы заржали во весь голос. А что вы хотели. Слишком тяжелым был этот вечер.
Стоя на кухне, мы смотрели в окно, где Петьку запихивали в патрульную машину. Полицейские не стеснялись использовать резиновый аргумент, что часто висит у них на поясе. Я про дубинку, друзья.
Проводив взглядом уезжавших полицейских, мы с Нафаней сидели на кухне и потягивали виски с колой. Дух дымил свой Беломор один за другим, да и я частенько затягивался своей сигаретой.
- Барин, спасибо, - внезапно произнес домовенок.
- За что? – удивился я. – То, что этого урода в нокаут отправил?
Нафаня кивнул, потирая ладошками глаза. Перенервничал бедный.
- Зато мы хоть немного, но отомстили за твою семью и за тебя. Пусть он и не делал этого, но в его жилах течет дурная кровь.
- Прав ты, Андреюшко. Ох, прав. Если бы не соль, я бы разорвал его на кусочки. Ты же знаешь, - грустно заметил дух, морщась от опрокинутого стакана.
- Ты добрый, Наф. Хоть и кажешься злым, - улыбнулся я, потрепав Нафаню за ухом. – Негоже тебе было руки пачкать об
