Аслан вырос достойным мужчиной. Он больше не алый мальчик в золотой короне, он хранитель истока. И наша надежда. Так не отказывайтесь от нее.
Жрица глянула на протянутую ей ладонь и, поджав губы, крепко за нее ухватилась.
— Вы будете почетной гостьей эрцгерцогини Исларской. И даже сам правитель этих земель не посмеет изгнать вас. Обещаю вам это.
Глава 22
Аслахана не было вот уже вторую неделю. И единственное, что меня успокаивало все это время — слухи. Стремительно разлетевшиеся по королевству перешептывания о мощи дракона, коего видели пролетающим над многими землями по пути с юга на северо-запад. О его красной чешуе и безумном размахе крыльев. О пламени, что в пересудах, способно поджечь даже Синее Море. И о тяжелых боях в этих самых водах, что наконец удалось переломить в пользу Королевства Золотого Дракона.
Все мои попытки отправить к мужу хоть малую часть наших войск, я встречала категорическим отказом. Уж не знаю когда он успел, но Аслан отдал приказ — защищать герцогство и эрцгерцогиню каждому командиру. И все мои доводы разлетались об эти непрошибаемые лбы. В какое-то мгновение я даже успела допустить мысль сожаления об изгнанной Вите. Она бы точно не стала сидеть на месте, отправься ее господин на борьбу с монстрами и синими драконами в одиночку.
Но мать Аслахана быстро привела меня в чувства. Моей же верой в силу и дух этого несносного дракона и его главных соратников, что бились там с начала конфликта. Амаларис или госпожа Ларс, как мне разрешено было ее называть, помогла мне отвлечься на дела поменьше, которые больше требовали моего внимания нежели бесполезные беспокойства о муже. Стоило заняться тем, где имелась возможность хоть на что-то повлиять.
— Не могла бы ты повторить, невестка, — растерянно выдохнула я.
— Я отдала вашему брату бумаги на развод с моей подписью, Ваша Светлость.
— Постой, — обхватила пальцами виски и зажмурилась, пытаясь сообразить, как все к этому пришло. — Для начала отбросим формальности. Называй меня Ивелин. Или Ив. Мы ведь…
— Какой же теперь во всем этом смысл?
И правда, смысла я никак не могла понять. Шариэль в моих воспоминаниях до последнего выполняла обязанности жены, а затем разделила незавидную судьбу мужа, когда первого брата обвинили в измене короне. У нее было множество возможностей сбежать, начать новую жизнь или же выступить на стороне обвинения и получить награду за сотрудничество. Но она выбрала остаться рядом с Гилбертом. Так почему же сейчас все было иначе?..
— Как бы это не звучало бестактно, я хотела бы спросить причину. Между вами с братом вражда или быть может он сам попросил тебя об этом?
— Нет, что вы! Господин… ни в чем не виноват.
— Господин? Почему говоришь так, будто уже развелись? — разозлилась от собственной растерянности. — Я, может, и не знаю всей вашей ситуации, но мне ясно одно — брат не желает развода. Иначе бумаги давно были бы подписаны его рукой. Так в чем же дело?
Шариэль отвела взгляд и крепко стиснула пальцами край платья. И чувствуя, что передавливаю, я присела перед ней, заглядывая снизу вверх в глаза.
— Что вы!.. — встрепенулась она.
— Прости, не хотела на тебя так давить. — улыбнулась, чтобы разрядить обстановку. — Если честно я надеялась, что смогу чем-то помочь, исправить свои ошибки…
— Вы ни в чем не виноваты… Дело не в тебе, Ивелин. Это все я…
— Я правда не могу ничего для тебя сделать?
— Зачем? Зачем наследнику одного из герцогств жена, которая не может свой единственный долг.
— Не единственный, ты заблуждаешься. И ты не одна ответственна за это.
— Здоровье мужа вне всяких сомнений.
Я, как никто другой, понимала, какие мысли терзают ее. Когда-то и мне не было покоя от подобного, да что говорить, я и сейчас не оставляла волнений о нашем с Асланом продолжении. Но подобный вопрос должны решать двое, а у невестки с братом диалога не выходило.
Поэтому для начала я уговорила Шариэль пройти осмотр у моих личных лекарей и получить консультацию Виларии. Невестка поначалу робко протестовала, говоря, что прошлые осмотры не выявили никаких отклонений. Потом же выяснилось, что жалобы с ее стороны все же были, но посчитались незначительными.
Услышав об этом и узнав суть, Вилария долго бранилась. Меня это немного напугало, ведь разговор у них был личным, и до меня доносился лишь повышенный тон. Но вышли они ко мне в приподнятом боевом духе, и я решила не допытываться о произошедшем.
Однако все тайное становится явным, и чаще всего случайно, в особенности когда мы уже не очень то этого и хотим.
Я направлялась в свои покои после прогулки с братом. Вытащила его под предлогом обсуждения бизнеса, и честно признать, мы действительно долго обговаривали детали. С Гилбертом у нас была самая большая разница и потому задать главный вопрос было довольно неловко. Но я все же набралась смелости. Или лучше сказать наглости? Кто его разберет.
— Брат, что ты собираешься сделать с бумагами на развод?
Сердце подпрыгнуло к горлу, и я скосила взгляд. Профиль брата, что и без того казался грозной скалой с крупным прямым носом, тяжелыми нахмуренными бровями и плотно сомкнутыми губами, еще более ожесточился.
— Это между нами с женой. — он попытался выстроить самую высокую стену, какую только мог.
— Ты прав. — мирно приняла его резкость во взгляде, но не отступила. Нет. — Но действительно ли это так?
— Ивелин. — Гилберт остановился и вздернул квадратный подбородок, ясно давая понять, что хочет закончить разговор немедленно.
— Ты сказал ей, Гил? — осторожно положила ладонь на мощное предплечье. — Сказал, в какие сроки оформишь все или же о том, что сжег бумаги? Знает ли Шариэль твое решение вашего кризиса? Это ведь между вами двумя.
— Ты не понимаешь, — устало выдохнул он, растирая пальцами веки.
— Ты ничего не сделал. — сощурилась я. — Просто сложил их в стол, растягивая проблему. С каких пор ты стал таким нерешительным, брат?
— Ивелин, — вновь нахмурился Гилберт. — Я знаю, у тебя тоже ситуация не из простых.
