и поросшей девичьим виноградом, специально нанятые работники ресторана накрывали стол. Он большой, но все за ним не помещались, и было решено расставить несколько круглых столов возле беседки на открытой поляне. Она предусмотрена как зона отдыха возле пруда. Дождя не прогнозировалось, и ничто не угрожало такому размещению. Но и на случай непогоды был предусмотрен тент, который можно было легко натянуть над столами.
Я прошлась по всему участку. На собственных каблуках убедилась, что дорожки удобны для коляски и женской обуви, и удовлетворившись результатом вернулась к хозяевам.
– Все отлично, сбоев быть не должно, – сказала я. – И погода не предвещает сюрпризов.
– Да, лето в этом году долго разгонялось, но теперь жарит как на юге, – заметила Мария Павловна.
На ней было длинное вечернее платье с открытой зоной декольте, подчеркивающей ее большой бюст, на груди дорогое колье, в котором я легко узнала то, что покупала ей сама на апрельский день рождения несколько лет назад, волосы выкрашены в черный цвет и аккуратно уложены над плечами, на губах яркая помада и очаровательная улыбка, так преображавшая ее лицо.
А рядом с ней он. В белой рубашке с распахнутым воротом и закатанными до локтя рукавами, которая слишком плотно прилегает к его телу, подчеркивая его фигуру, в серых узких брюках и белых кедах. И благоухает под стать окружающей обстановке: ощущается что-то древесное с привкусом сладковатой горечи. От его взглядов бросает то в жар, то в холод, и, чтобы устоять на высоком каблуке и не дрогнуть, требуется большое мастерство.
К назначенному часу стали подъезжать гости. Для машин была оборудована парковка за пределами участка, и проблем с этим не предвиделось.
Я отошла к фонтану, который скрывался от глаз за невысокими стриженными кустами, окружавшему его с трех сторон, и заняла удобную наблюдательную позицию.
Гости дарили Марии Павловне цветы, произносили ей поздравления и комплименты, и она не переставала всем напоминать, что сегодня ей исполнилось пятнадцать лет, и ее жизнь только начинается. Ответный смех был лучшей наградой на ее шутку.
В числе первых прибыл Артем, и невольно я расплылась в улыбке. Он поприветствовал хозяев, поздравил Марию Павловну, вручив ей букет цветов, и после направился по дорожке в мою сторону. Он осматривал все вокруг, но меня увидел не сразу. Даже оказавшись в зоне фонтана, он не замечал меня, пока я не пошевелилась. От неожиданности он вздрогнул и зафиксировал на мне свой взгляд.
И как переменилось его лицо! Он широко улыбнулся и бросился ко мне, распахнув объятья. Но около меня остановился и не решился обнять. Вместо этого взял меня за плечи и окинул с ног до головы быстрым взглядом.
– Лера, боже, как я рад тебя видеть! Ты совсем не изменилась. Нет, вру, ты стала еще краше.
– Спасибо. Ты тоже замечательно сохранился.
Мы рассмеялись.
– Я сначала принял тебя за статую, а потом ты вдруг ожила!
– О, чудесное сравнение!
– Ну расскажи, как ты?
– О, в двух словах не описать.
– Говорят, ты стала дизайнером.
– Уже говорят?
– Ну… пока только один человек.
Наши улыбки стали более сдержанные, и Артем отпустил меня.
– Да, стала, – подтвердила я.
– Значит, здесь все по твоему проекту? Я специально приехал пораньше, чтобы все успеть посмотреть. Покажешь?
Я бросила взгляд на хозяев, которые встречали очередных гостей, и решила, что не будет ничего страшного, если я скроюсь из виду.
И я стала показывать Артему территорию. Выйдя из закутка с фонтаном, мы прошли по дорожке, вдоль которой росли цветы и небольшие кустистые растения. Если приглядеться, среди них можно было увидеть лампочки, которые зажгутся автоматически, когда начнет темнеть.
– Потрясающе, как быстро здесь все облагородили. Я приезжал в начале мая, когда еще и листьев не было, только трава, и контраст поразительный.
– Когда есть деньги, многие вопросы решаются быстро.
– Как ты сама? Роман Викторович сказал, ты здесь уже год.
– Да.
Мы прошли в арку, оплетенную плющом, которая отделила зону сада от лесной зоны, и попали на дорожку, вдоль которой стояла белая состаренная скамейка, возле нее с двух сторон небольшие статуэтки с ангелочками, на дереве напротив кормушка для птиц, несколько фонарей по обе стороны, и заканчивалась она также аркой, которая открывала новые виды. Но и отсюда уже можно было увидеть беседку.
– А твой брат?
– Он во Франции.
– Вы нашли своих родственников?
Я коротко рассказала Артему историю нашего переезда во Францию. Также я поведала ему о своем замужестве и разводе, но не стала вдаваться в подробности, указав лишь на то, что мы с Пьером не сошлись характерами.
– Что заставило тебя вернуться?
– Хотела увидеть, могилы своих родных и то, что с ними стало. Спасибо, Артем. Я знаю, что благодаря тебе Роман Викторович взялся благоустроить их.
– Не за что. У него было нелегкое время, когда ты уехала, он два месяца пил, даже на работе не показывался, и никто кроме меня не знал, с чем это связано. Мне хотелось ему помочь, но я не знал, как. Была мысль найти тебя и вернуть к нему. Но, наверное, ты бы не согласилась. Я прав?
– А кто же работал за него, пока он пил? – вместо ответа, спросила я.
– Мария Павловна. Я возил ее каждый день на работу и обратно.
– Что она думала по поводу его состояния?
– Она подозревала, что дело в женщине. Пыталась выведать все у меня. Но я сказал, что ничего не знаю об этом.
– Как все, что ты рассказал, связано с кладбищем?
Мы вошли в арку и перед нами в полный рост показалась беседка, зона отдыха, частично занятая столами, и пруд.
– Я хотел чем-то его занять, чтобы он прекратил пить. Еще лежал снег, когда я привез его на кладбище, но было видно, что могилы неблагоустроенны, и я сказал ему о твоем желании привести их в порядок. И добавил, что если он хочет быть тебе полезным, то может помочь в наведении этого порядка. Это и правда его взбодрило, и он все организовал. Когда снег сошел, он оплатил все работы и установил памятники. И еще я показал ему твои эскизы и рисунки. И он занялся ремонтом в своей квартире по твоим наброскам, не сам, конечно, но тщательно следил за выполнение всех работ. Сам он подбирал мебель, цвет стен, шторы… Так он перестал пить и вернулся на работу. И каждый год в дни рождения и поминальные дни он приезжал на могилы твоих родных с цветами и говорил им, что это от тебя.
Около
