приблизившись к его уху.
– Как? – пробегая по мне взглядом, удивился Рома. – Уже?
– Да. Когда люди не предохраняются, так бывает.
– А ты не…
– Нет. Зачем? У меня никого не было.
Он еще раз осмотрел меня своим взглядом, только уже медленнее, словно отыскивая признаки перемен во мне. Его губы чуть дрогнули в улыбке, а рука потянулась к моей руке. Он взял ее, нежно поцеловал и, поднимая на меня глаза, сказал:
– Лера, что ты со мной делаешь?
– Ох, как я не люблю этот вопрос, – наигранно хмурясь, обронила я. – Что я опять делаю не так?
– Ты делаешь меня таким счастливым, каким я не был никогда.
И он снова поцеловал меня в губы, а в его глазах блеск и волнение.
Краем глаза я заметила, как ведущий указал фотографу на нас, и тот, держась на расстоянии, поспешил запечатлеть романтические кадры нашего милого воркования.
Рома сидел спиной ко всем, и не видел того, что происходило позади, и я не стала ничего ему говорить, максимально подыгрывая фотографу.
– Я люблю тебя, – нежно сказал Рома, продолжая держать меня за руку.
– Я тебя тоже люблю.
– А как это будет по-французски?
– Je t’aime.
– Красиво. А как – я хочу тебя? – придавая голосу томные нотки, спросил Рома.
– Je te veux.
– Je te veux, – повторил Рома, смакуя каждую букву, а затем добавил: – В доме осталась моя комната…
– Только комната? А я слышала здесь всю наше.
– Действительно, о чем это я? Тогда может быть мы уединимся в той самой комнате, которая наша?
– Зачем? – кокетливо улыбаясь, спросила я.
Он был так близко ко мне, что я ощущала его дыхание на своих губах, и все мое тело начинало свербеть под его взглядами.
– Мне хочется тебя наказать, – ответил Рома.
– Звучит угрожающе, – подыгрывая тону мужа, сказала я. – За что?
– За каждый твой взгляд, за каждую улыбку, за каждое прикосновение ко мне.
– Ох, но вы, Роман Викторович, имейте в виду, что я теперь не одна.
– Ты имеешь в виду своего брата?
– Нет, я имею в виду нашего малыша.
– Нам нельзя с ним? – обеспокоенно спросил Рома.
– Можно. Маленький кусочек адреналина ему не повредит.
– Только кусочек?
– Хорошо, целая порция.
– Тогда пойдем?
– Боюсь, отсутствие двух белых фигур не останется незамеченным.
– К черту всех, я не имею права уединиться со своей женой?
– Имеешь, но боюсь здесь нет запасного платья. Твое умение уничтожать мои вещи вызывает у меня глубокое чувство досады. Некоторые между прочим были в единственном экземпляре. И это платье тоже. И мне бы хотелось сохранить его на память.
– Хорошо, обещаю раздевать тебя медленно. Так медленно, что ты сама взвоешь, чтобы я сделал это быстрее.
– Звучит соблазнительно. Но давай все-таки дождемся, когда гости уйдут.
– И когда это произойдет? Разве мы прошли не все этапы нашей свадьбы?
– Рома, это не гостеприимно! Нам только горячее вынесли. А впереди еще торт.
– Ох, дьявол, какая мука!
Я кокетливо хохотнула, и мы поцеловались.
И, видимо, гости, заскучав без нас, решили поддержать наш настрой, и все как один закричали: «Горько!» Мы с радостью откликнулись на их требование, и слились губами в более страстном поцелуе. Но оба знали, что самые горячие поцелуи ждут нас впереди…
Конец
