— Ну, не знаю… У Сегала уже были проблемы с полицией. Давным-давно, задолго до того, как он начал работать в нашей клинике. А сейчас у клиники такая хорошая репутация…
— Заставь другого доктора признать, что он прописал мне «куколки»! Заплати ему как следует! Ради бога, Томми! Ты же решал проблемы посерьезнее! Папа всегда говорил, что в тебе больше сицилийской крови, чем во всех нас, вместе взятых! Что с тобой? Неужели в Конгрессе тебе отшибло последние мозги? Рассказал же я тебе, что делал этот хлыщ с моей женой!
— Да, по телефону! Не самое мудрое решение!
Фредо равнодушно пожал плечами:
— Маршалл же жив, так что ничего страшного!
— И слава богу! — воскликнул Хейген. — С ним будет все в порядке, чего не скажешь о его лице!
— Что, личико испорчено?
— Да уж, испорчено! Высокие скулы фактически кормят Мэта Маршалла, а сейчас одна из них скорее в жидком, чем в твердом состоянии. Ситуация усугубляется тем, что фильм отснят лишь наполовину, а без Маршалла они не закончат. Можно попробовать договориться, но Лос-Анджелес — город непростой. Особенно с тех пор, как местные парни стали союзниками Чикаго.
— Мы же заключили мирный договор! Эти ребята меня знают и любят. Я сам все улажу!
— Ох, ну и задачу ты мне задал!
— Ладно тебе, Томми! Как бы ты поступил на моем месте?
— Даже не знаю… Ну, покалечил бы машину, той-пуделя и красавца-актера.
— По крайней мере, ты не сказал, что с Терезой такое бы никогда не случилось.
— С Терезой бы такое никогда не случилось!
— Фу, ну и зануда же ты!
— Сколько «куколок» ты сегодня проглотил?
— Ни одной! — Фредо не знал, какую из дорожек выбрать. Не хотелось попасть ни к бунгало № 3, ни к бассейну. — Я лишь изредка их принимаю! Давай пойдем по этой дорожке, она ведет к Рассветной автостраде.
— Знаю, — отозвался Хейген, — я не в первый раз останавливаюсь в «Шато Мармонт». Если помнишь, это я порекомендовал тебе этот отель.
— Тем более!
Они пошли в сторону Рассветной автострады.
— Давно хотел спросить… Кей сильно разозлилась, узнав про «жучков»?
— Она ничего не знает.
Фредо угадал: Майкл не собирается говорить Кей сам, он подошлет Хейгена. Боже, Майки боится собственной жены!
— Кей далеко не дура, она догадается. Рано или поздно заставит тебя обо всем рассказать.
— К чему это ты ведешь?
— Ну, Томми! Не знаю, какие у вас отношения, но каждому известно — ты у нее под каблучком.
— Что за бред?!
— Мой «кладбищенский» проект ты тоже назвал бредовым!
— «Кладбищенский» проект? Фредо, ты до сих пор его не забыл? Майкл же объяснил тебе, что сейчас не время для чего-то подобного! Мы отходим от рэкета, а просить об услуге Страччи или местных политиков, без которых ничего не выйдет, нам вообще ни к чему! В твоем проекте столько дыр! Удивительно, как ты сам их не видишь!
Завернув за угол, они столкнулись с Альфредом Хичкоком, прогуливающимся в компании Энни Магауан и ее агента. Фредо представил Тома как «конгрессмена Хейгена», а Энни поинтересовалась, как себя чувствует самый знаменитый человек в отеле. Корлеоне пообещал перезвонить и рассказать историю во всех подробностях. Джонни Фонтейна в городе не было. Выяснилось, что у него какие-то дела в Чикаго. Хичкок заявил, что ему пора, и троица поспешно удалилась.
— И какие же дыры в моем плане? — спросил Фредо, как только они остались одни.
— Во-первых, в Нью-Йорке наша семья будет заниматься лишь надежным проверенным бизнесом. Ничего нового. Если что и появится, то будет абсолютно легальным.
— В этом и прелесть моего проекта, Томми. Это ведь не рэкет! Игру можно вести легально!
— Фредо, нельзя жечь свечу сразу с двух концов! Ты не можешь быть у всех на виду, иметь жену-кинодиву, заниматься культурной программой в наших отелях, вести собственное шоу, которое, насколько мне известно, получается отличным…
— Спасибо, очень рад слышать.
— …и одновременно пропихивать нам с Майклом что-то вроде «кладбищенского» проекта. Да и вообще, чтобы его добиться, нужно быть очень осторожным. Фредо, встряхнись и взгляни в глаза реальности!
Встряхнуться было бы здорово, но чертовы копы забрали «куколок»!
— Тогда пусть на начальном этапе проектом займется кто-нибудь другой, — предложил Фредо. — Например, Рокко или, лучше всего, Ник Джерачи! А когда бизнес станет легальным, отдадите его мне. Идея-то моя, Том!
— Сами по себе идеи ничего не стоят! Умение воплощать их в жизнь — вот что ценится!
— Слушай, я сам знаю, как воплотить проект в жизнь! Я сумел бы наладить бизнес! Проблема в том, что вы с Майком суетесь во все дыры и ничего мне не позволяете!
Том начал что-то объяснять, но Фредо и слушать не желал.
— Да, конечно, все дело не в тебе, а в Майке! Черт побери, Том, он же использует нас обоих! Мы старше его и позволяем ему командовать! С какой радости?
Хейген нахмурился.
— Ты не итальянец, — не унимался Фредо, — и не кровный брат, ладно. Так ведь это еще не повод, чтобы делать из тебя мальчика на побегушках!
— Надо было бросить тебя в кутузке, сволочь неблагодарная! Там тебе самое место!
— Что ты сказал, козел?
Том устало закрыл глаза:
— Ничего.
— Что, опять струсил?
Хейген не ответил.
— Я задал тебе вопрос, ты, побирушка ирландская!
— Хочешь меня ударить? Давай же, Фредо!
— Знаю, к чему ты ведешь, Томми! Говори, не стесняйся. Не терпится напомнить мне о том ворюге из Сан-Франциско? — Распутный Дин стал первой жертвой Фредо, среднего брата Корлеоне, которого даже в семью приняли на льготных условиях. Все бы обошлось, если бы парень не вспомнил фотографию, на которой Фредо рыдал, сидя на мостовой! Корлеоне притворился, что не понимает, о чем речь. У него довольно заурядное лицо, Дин путает. Но парнишка продолжал твердить свое. Пришлось задушить его подушкой, избить труп и обставить все как попытку ограбления. Милый паренек, но со странностями. Он и гомосексуалистом не был, просто больной какой-то. В тот момент Фредо так боялся быть узнанным, что действовал, не задумываясь. Естественно, потом он перепугался, но, к счастью, все обошлось. — Ну, что уставился? Говори, если есть что сказать!
— Мне нечего сказать, — отозвался Хейген. — История мерзкая, но все давно в прошлом.
— Томми, ты начинаешь меня раздражать!
— Только начинаю?
Корлеоне замахнулся, однако Том оказался проворнее, схватил кулак Фредо, с силой вывернул, а потом ударил под правое ребро. Корлеоне стало нечем дышать; пошатнувшись, он упал на колени.
