миг подняла на меня глаза, полные стыда и злых слез, и тотчас опустила лицо вновь. Определенно, ее было очень жаль. Она была унижена, раздавлена, уничтожена.
В шелках и бархате, украшенная жемчугами, как новогодняя елка, она была игрушкой в руках жестокого принца…
Притом неблагодарного темного принца. Ведь Феланор мало что помнил о своем прошлом. Только то, что Катарина ему внушила. А внушила она ему, что он скитался, и что она, Катарина, помогла ему в его тяжких странствиях. Спасла, выходила после ран.
А он теперь о свою так называемую спасительницу ноги вытирает.
С одной стороны, конечно, это очень справедливо.
А с другой стороны, его темные стороны меня здорово пугают.
С каждым мигом Феланор погружался во мрак все глубже и глубже. Его душа становилась все чернее. Я теряла его безвозвратно!
И от этого волна паники поднималась в моей груди.
«Спокойно, — твердила я себе. — Не все еще потеряно! Я обязательно придумаю что-нибудь!»
Но что тут можно придумать?!
Конечно, Феланор был околдован, но дураком он точно не стал.
Он слышал недовольный ропот среди своих подданных. Он понимал, что капнуть яда ему в бокальчик становится все больше. И потому он будет давать дегустировать Катарине абсолютно все, что поднесут.
Если очень повезет, то и от надоевшей невесты так можно избавиться в кратчайшие сроки.
Видно, и тень благодарности, которую Феланор испытывал к Катарине, его сильно тяготила. Вместо своего расположения он одарил ее богатствами. И ей этого было бы достаточно. Ведь любви прежнего Феланора она не искала.
Но он начал издеваться над ней — а вот об этом Катарина не подумала, когда опаивала его своей гадостью.
И теперь она заслуженно страдала.
— Иди уже, Катарина, — нетерпеливо произнес Феланор, брезгливо махнув на нее рукой. — Ты мне надоела! Выглядишь как… — он брезгливо оглядел ее с головы до ног, оценивая ее богатый зеленый наряд, шитый золотом. —…Как изъеденный жуками куст. Я почти не отличаю тебя от стен. Неужели хотя бы на праздник нельзя было одеться прилично?!
Катарина чуть не подавилась рыданиями.
Вот так, милочка. Черная магия — это тебе не игрушки.
— Но ты же сам велел мне избавиться ото всех светлых платьев, — робко заикнулась Катарина, глотающая слезы.
Феланор грозно сдвинул брови.
— Что?! — прорычал он. — То есть, ты меня позоришь, а виноват я?! А ну, пошла вон!
Катарина всхлипнула, ее опущенные плечи вздрогнули.
— А вы, милая, — Феланор перевел на меня взгляд своих темных, прекрасных и жестоких глаз, — сегодня после танцев придете ко мне в спальню. Я так хочу.
— Но Феланор! — отчаянно выкрикнула Катарина.
Он снова свысока глянул на нее.
— Я так хочу, — повторил он спокойно. — А ты все равно как бревно.
— Но ты даже одной ночи со мной не провел! — взвилась опозоренная Катарина.
— Потому что ты некрасивая, — жесток ответил ей Феланор. — Вероятно, если б у тебя был такой же тонкий вкус, как у нашей гостьи, я бы был к тебе более благосклонен. Ну все, пошла!
Он чуть ли не оттолкнул ее. О, ужас, как мерзко он себя начал вести!
Но мне он вежливо поклонился и отошел — кажется, пофлиртовать с другой девушкой.
Катарина утерла злые слезы.
— Мне нужно твое платье, — выпалила она сердито.
— Простите?..
— Платье мне твое нужно! — рявкнула она. — Чего непонятного, дура?! Мне нужно, чтоб принц со мной провел эту ночь, ясно? Если у меня будет от него ребенок, он станет посговорчивей!
А, вот так, значит.
Всю жалость с меня как рукой сняло. И решение, как напоить принца, пришло вдруг само собой.
Но, боюсь, без помощи Катарины мне не осуществить мой план.
— Вам придется здорово потрудиться, чтобы заполучить его, — промурлыкала я небрежно, стараясь изменить голос, чтобы Катарина его не узнала.
— Да как ты смеешь! — вскипела Катарина.
— Смею, смею, — усмехнулась я. — Вам это платье нужно, так что заплатить за него придется недешево.
— Что ты хочешь? — выпалила Катарина. — Золото? Жемчуга? Бриллианты?
Я усмехнулась.
— Все-таки, — произнесла я, — эту ночь принц обещал мне. Так что от нее мне должна причитаться часть… небольшая часть.
Лицо Катарины пошло пунцовыми пятнами. Нет, этого она мне не позволит. Ведь так существует риск, что забеременею я. И тогда Феланор вообще уплывет из ее рук!
Да она скорее голову мне отгрызет, чем позволит с ним ночью встретиться.
— Но не переживайте, — небрежно продолжила я. — Я девушка честная. Мне еще замуж идти. Так что я не претендую на ваши… гхм… обязанности перед принцем.
— Так чего же вы хотите?! Перестаньте мне голову морочить!
— Я хочу поцелуй Феланора, — ответила я.
Боюсь, голос мой предательски дрогнул.
И Катарина тотчас расслабилась, на ее бледном лице заиграла самодовольная улыбка.
— И только-то! — рассмеялась она. Как же недорого она ценила его поцелуи…
Катарина все еще усмехалась. Наверное, она думала, что я — восторженная тупая деревенщина, для которой поцелуй Феланора это предел мечтаний. И ей казалось, что это мизерная плата за достижение ею желанной цели.
— Рано радуетесь, дорогая, — ответила я. — Я не такая уж дура, какой вам кажусь. Принц-то не склонен целоваться. А мне не нужно жалкое свидание с парой холодных слов. Мне нужен полноценный поцелуй. Иначе сделка не состоится.
— Хм, а вас есть коммерческая жилка, — одобрительно сказала Катарина. — Что ж, по рукам. Я помогу вам заполучить главное воспоминание в вашей жизни. Так что можете начать прощаться со своим прекрасным нарядом.
— Интересно, как, — усмехнулась недоверчиво я. — Мне показалось, что принц и вас-то поцелуями не балует. А вы обещаете их мне…
Катарина недовольно поморщилась.
— Есть одно средство, — ответила она нехотя. — Я просто не хочу к нему прибегать, потому что все время разгуливать с веткой дуба — это глупо! Но от запаха дубовых листьев он делается мягче и покладистей, как будто…
Тут она осеклась, замолчала. Но мне не нужны были ее слова, чтобы все понять.
«Ах, вон оно что! — ликуя, подумала я. — Дубовые листья тоже помогают возвратить того Феланора, что был прежде! Если ты, дорогая, будешь размахивать у него дубовой ветвью перед носом, он рискует вспомнить, что ты аферистка. Да
