не шло. И Феланор совершенно не расстраивался от того, что выражение лица его невесты было совсем не радостным.
Да он вообще не смотрел на нее!
Она была наряжена в пух и прах, но при этом выглядела как дорогая кукла, которую поставили на каминную полку и забыли. А она стоит там и покрывается копотью.
Лицо у нее было надменное, она то и дел гордо задирала подбородок, посматривая на придворных.
Но, кажется, никому дела не было до ее победы.
Ее толкали, проходя мимо, не замечали, словно она была предметом, частью обстановки.
И тогда губы ее предательски дрожали.
Она была невестой принца, да.
Но, кажется, принц разучился любить…
Прекрасный и холодный, он смотрел на всех свысока и в его глазах не было ни тепла, ни симпатии.
«Ужас, что она натворила! — так и ахнула я про себя. — Разумеется, она наказана. Она даже не может похвастаться, что принц на нее смотрит. И обращает внимание. Кажется, он только золотыми побрякушками интересуется. И тут бы мне позлорадствовать, но нет. Кажется, мы все в этой ситуации. Внимания он не обращает ни на кого. Никто ему не нужен, кроме золота и богатств».
Но я, кажется, сумела обратить на себя его внимание.
Может, оттого что мое платье сверкало среди бархатной черноты, как звезда.
А может, потому, что я была красивая?..
Но, так или иначе, а увидев меня, он вдруг встал со своего трона. И придворные ахнули.
Они все были одеты в темное, кто в зеленое, кто в черное или коричневое, чтоб угодить принцу. А тут — ослепительно-белое платье с радужными переливами, словно прозрачные трепещущие крылья стркозы…
А Катарина чуть ли не заметалась, увидев, что желанная добыча ускользает из ее когтей. Даже очарованный, принц все равно не принадлежал ей. И тянулся к другой, не к ней.
Это был первый жест внимания со стороны принца за последнее время.
— Доброй ночи, Ваше Высочество! — произнесла я, склонившись перед принцем.
— Доброй, — ответил Феланор, осматривая меня с головы до ног. — Какой необычный… наряд. Что-то он мне напоминает.
У меня сердце сжалось от боли.
«Напоминает солнце и светлый день, которых ты уже давно не видел?» — подумала я.
За его спиной замаячила Катарина.
— Не много ли чести незнакомке, — зашипела она зло, — чтоб ее встречал сам принц?
— Принц сам решает, — зло перебил ее Феланор, — кому и сколько чести будет достаточно! Не лезь не в свое дело, но то ночевать будешь не в спальне, а на конюшне.
Над головами придворных вспорхнул смех. А Катарина покраснела и смолкла.
Видно, она частенько там ночевала.
«Что, не задалась семейная жизнь? — грустно подумала я, глядя на круги у нее под глазами. — И что, стоило оно того?»
Меж тем Феланор церемонно подал мне руку и торжественно повел в круг, приглашая на танец.
Вот так запросто!
И Катарине ничего не оставалось делать, как только следить за нами да кусать губы.
Впервые я танцевала с Феланором!
Кружила с ним по блестящему дубовому паркету, глядя в его красивые глаза.
Касалась его блестящих белоснежных волос и видела его улыбку, в которой все еще был он, прежний.
— Вы выглядите немного уставшим, Ваше Высочество, — заметила я. — Город вам не понравился? Встретил вас не очень приветливо?
— Отчего же, — произнес он. — Город мне рад. Вот только…
В его темных глазах снова промелькнуло какое-то воспоминание, он крепче сжал мою руку.
— Все мне знакомо, до самого последнего камешка на улице, — произнес он. — Но мне все равно кажется, что я что-то забыл. Это мучает меня. Знаете, когда много дней пытаешься вспомнить, ужасно устаешь. И раздражаешься, что не можешь.
— Ах, давайте лучше танцевать! — рассмеялась я, услыхав голос знакомого мне Феланора. — Зачем мучить себя, если можно просто наслаждаться жизнью?
И мы кружились, кружились. Я, белый солнечный мотылек, лилия с глади пруда, и он, черный королевский махаон с бархатными позолоченными крыльями…
Катарина накусала губы так, что они у нее вспухли и горели багровым цветом. На щеках ее цвели пунцовые пятна, словно ей надавали пощечин.
Да так, впрочем, и было.
Оставить свою невесту и пойти танцевать с первой попавшейся приглянувшейся ему девушкой — это ли не пощечина от принца Феланора?
Я ликовала.
«Смелее! — подумала я. — Вот он, шанс!»
— О, как жарко! — танец закончился, и я обмахнула раскрасневшееся лицо платком. — Нет ли у вас лимонада, Ваше Высочество? Очень уж пить хочется!
Феланор снова взглянул на меня холодноватым взглядом злодея. Но в его глазах явно горел интерес ко мне, хищный, опасный, цепкий.
— Принесите нам что-нибудь выпить, — негромко велел он.
****
Вот он, мой звездный час!
Я в кладках платья нащупала бутылочку с волшебной водой и начала лихорадочно придумывать всякие способы заставить Феланора на минутку отвернуться.
«Ой, что это там, на ветвях дерева за окном, Ваше Высочество?! Рыбка!?»
«Ой, а кто это на троне вашем сидит?! Неужто ваш дядюшка?!»
Но все эти глупые фразочки мне не пригодились.
Потому что лимонад нам поднесла Катарина, мучительно бледнея и краснея.
Какая ирония!
Невеста в роли служанки!
Но мало того, что она поднесла; она еще и попробовала из королевского кубка, чтобы проверить питье, не отравлено ли оно.
Мой кубок она подала мне, не пробуя.
Только сверлила меня ненавидящим взглядом.
Но Феланор не дал мне отпить, остановил мою руку с кубком на полпути.
— Ты не попробуешь питье нашей гости? — насмешливо спросил он, глядя в пущенное лицо Катарины. Мне показалось, что ему нравится унижать и мучить Катарину. — Мы же не хотим, чтобы она отравилась, м-м-м? Или ты уже туда что-то подмешала?
Катарина вспыхнула багровым румянцем и склонила лицо еще ниже.
А недобрый принц Феланор усмехнулся еще более гнусно.
Та-а-ак, ушастый!
Как только отойдешь от черной магии, я тебе уши-то надеру, чтоб не вел себя как последний му… жчина недостойный!
Она осторожно взяла из моих рук кубок и сделала небольшой глоток и вернула мне.
Но после нее пить что-то не хотелось.
Мне показалось, что от злых слов в мой адрес у нее на губах запеклась ядовитая кровавая пена. Фу, мерзость какая! Отравлюсь еще…
Поэтому я кубок поставила ей обратно на поднос и вежливо поблагодарила.
— Спасибо, что-то расхотелось пить.
Катарина лишь на
